<p>

Тролль с острова Судурой</p>

   Когда за окнами метет метель, а стылый январский ветер пытается задуть огонек жизни в любом, даже самом стойком существе, особенно ценишь тепло очага и горячее питье. Это признают все - и люди, считающие себя единственными разумными существами на всем белом свете, и животные, и все те, кого в древности именовали "маленький народец".

   - В целом свете, - рассказывал старый Баз своим юным слушателям, сидя на огромном пне, напоминающем кресло, - не сыщешь никого хитрее человека.

   Пень был отполирован до блеска еще в те времена, когда Баз был совсем еще молодым и задиристым брауни. На этом пне любил посиживать его дед, рассказывая долгими зимними вечерами старинные легенды, сиживал его отец. Баз не раз думал о том, что и прадед наверняка приложил немало сил для полировки такого удобного и необходимого для домашнего быта предмета.

   - А как же великаны? - пискнул один из юнцов и тут же, стушевавшись, спрятался за спину сидящего рядом.

   - А что великаны? - Баз строго оглядел внимающих его речам. - Великаны хоть и бывают злобными, но они словно палка - прямые и простодушные. А вот человеки... - Баз помолчал со значением, дескать, сами додумайте, какие они хитрые, эти самые человеки.

   Маленькие брауни затаили дыхание. Они очень любили истории База, да и взрослые брауни зачастую откладывали дела и присаживались поближе к очагу, чтобы послушать старика.

   - Случилась эта история давным-давно, - отхлебнув из любимой кружки горячего, почти огненного глинтвейна, душисто пахнущего травами и напоминающего о жарком сонном летнем полдне, начал свою историю Баз, - в те времена, когда Локи все еще разгуливал на свободе...

   - Это история про Локи? - снова пискнул юный Кендрик.

   Истории про похождения коварного сына великана Кендрик готов был слушать бесконечно. Все знали о том, что больше всего на свете юный брауни хочет походить на своего кумира, даже пытался отрастить огненно-рыжие волосы, но пока всех его усилий хватало лишь на то, чтобы ненадолго наложить иллюзию на лохматую шевелюру, похожую на коричневый мох.

   - Нет, - сурово поглядев на Кендрика, ответил Баз, - эта история совсем не про Локи. История эта про человеков.

   Он ненадолго замолчал, глядя на пламя, плясавшее в очаге, а потом снова заговорил, негромко и внушительно.

   - В те времена боги еще не чурались общаться с человеками, и человеки, прекрасно зная, что такое гнев богов, стремились получать только милости. В те времена каждая женщина знала, что если ей выпало счастье встретиться с кем-либо из нашего народа, нужно всячески выказывать свое вежество и не забывать оставлять нам дары...

<p>

~ * ~ * ~</p>

   - Холодно сегодня, - поежился Лугус, поплотнее кутаясь в толстый шерстяной плащ.

   - Так чего ты хотел? Зима же, - ответил ему Юдеирн.

   - Сам вижу, что зима.

   Лугус хотел было добавить: не только зима виной тому, что они мерзнут - внезапно начавшимся штормом их лодчонку прибило к берегам, населенным данами. Или не данами, но язык их был похож на датский. Места эти, надо сказать, находились много севернее тех, к которым привыкли Лугус и Юдеирн. Но зато разговаривать с хозяевами могли оба - худо-бедно, но выучили язык, когда бывали в Датской марке на торжищах.

   - Лодку бы починить скорее надо, - подкинув кусок дерева в огонь, проворчал Лугус.

   Сказал так, чтоб разговор поддержать. Дома его никто не ждал - некому было. Вся его семья в один год ушла, остался только старший сын сестры, Юдеирн, с которым Лугус и вел хозяйство, и выходил в море. А вот племянника дома дожидалась невеста, и весной должны были сыграть свадьбу.

   - Починим, и что? - ответил Юдеинр. - Да и когда починим-то? Хорошее дерево тут дорого стоит, пока накопим на него... А плавучего набрать тоже долго станет...

   Так и жили на острове два сына Эрина: помогали чинить сети, собирать прибитое волнами к берегу дерево, ходили в море то с один рыбаком, то с другим, а долгими зимними вечерами слушали вместе со всеми про инеистых великанов, сбрасывающих ледяными пятками в море дома, про троллей, топчущих посевы и пожирающих скот, ломающих все, до чего дотянутся их громадные ручищи. Слушали да сочувственно качали головами - дескать, надо же, что на свете бывает.

   А на исходе зимы пришла беда в поселок: появился на побережье тролль, сожрал трех самых жирных овец да сироту-пастушонка, заночевавшего в хлеву. На следующую ночь он снова явился, но добраться ни до жилья, ни до скота не смог - не зря весь день копали ров, ограждающий поселение, да скидывали в него все, что могло гореть. Ночью, лишь заслышали погромыхивание тролльих шагов и предупреждающий крик одного из дозорных, мужчины, выскочив из дома, кинули в ров горящие факелы и наблюдали, как топчется за невысокой огненной стеной громадная глыба, поросшая мхом и лишайником. Наблюдали и понимали, что выстроить такую стену смогут еще один, от силы два раза.

   - С ним надо что-то делать, - мрачно глядя на тролля, проговорил Асвальд, которого в поселке почитали за самого разумного и уважаемого человека. - И быстро.

   Мужчины согласно загудели, словно рой пчел, но что именно делать, никто не знал.

   - Лугус, надо бы помочь хозяевам, - тихо проговорил Юдеирн, - они были добры к нам, а отплатить нечем.

   - Надо, - согласился Лугус, привыкший к дому, что дома зачастую помогал соседям разными советами. - Только как помочь - пока не знаю...

   Днем только и разговоров было, что про незваного гостя. Лугус прислушивался, задавал вопросы, и к вечеру уже знал довольно много.

   Тролль - может этот, а может и другой - тревожил жителей Сумбы не первый раз. Один из стариков сказал: еще его дед рассказывал, что приходил в эти места тролль, когда сам он был мальчонкой.

   - Справиться с ним было непросто, - вспоминал старик, - да помощь пришла, откуда