Ганс Христиан Андерсен ДЮЙМОВОЧКА

Сказка

Ганс Христиан Андерсен (Hans Christian Andersen)

(1805–1875)

Дюймовочка

Одной женщине очень хотелось иметь маленького ребенка. Вот она пошла к старой колдунье и сказала:

— Мне так хочется иметь маленького ребеночка; не скажешь ли ты, где мне его взять?

— Твоему горю помочь можно! — сказала колдунья. — Вот тебе ячменное зерно, положи его в цветочный горшок, и ты увидишь, что будет.

— Спасибо тебе! — сказала женщина и дала колдунье две денежки.

Дома она посадила ячменное зерно, и из него тотчас же вырос прекрасный большой цветок; он выглядел совсем как тюльпан, но лепестки у него были плотно сжаты, точно у нераспустившегося бутона.

— Вот прелестный цветок! — сказала женщина и поцеловала красивые, красные с желтым, лепестки.

И, как только она их поцеловала, в цветке что-то щелкнуло, и он раскрылся. Теперь было видно, что это настоящий тюльпан. Посреди цветка, на зеленом стульчике, сидела крошечная девочка, маленькая и прелестная, длиной всего с дюйм.^[1] Ее прозвали Дюймовочкой.

Блестящая лакированная скорлупка грецкого ореха была ее колыбелькой, голубые фиалки матрацем и лепесток розы периной. В скорлупке она спала ночью, а днем играла на столе. На стол женщина поставила тарелку с водой, вокруг положила венок из цветов, а стебельки их опустила в воду. По воде плавал большой лепесток тюльпана. Дюймовочка сидела на нем и плавала от одного края тарелки до другого. Два белых конских волоса служили ей веслами. Все это было прелесть как мило! Дюймовочка умела также и петь, и такого нежного и красивого голоска никто еще не слыхивал.

Раз ночью, когда она лежала в своей хорошенькой постельке, в разбитое окно вскочила отвратительная жаба. Она была безобразная, большая и мокрая. Жаба прыгнула прямо на стол, где спала под лепестком розы Дюймовочка.

— Вот отличная жена моему сыну! — сказала жаба, схватила скорлупку, где спала Дюймовочка, и выпрыгнула через окно в сад.

Там протекала большая, широкая река, а возле самого берега было болото. Вот здесь-то в тине и жила жаба со своим сыном. У, какой он был гадкий и противный, вылитая мать! «Коакс, коакс, брекке-ке-кекс!»—вот все, что мог он сказать, когда увидел прелестную девочку в ореховой скорлупке.

— Не говори так много, а то она проснется! — сказала старая жаба. — Она легка, как лебединый пух, и, пожалуй, еще убежит от нас. Посадим ее на середину реки, на широкий лист кувшинки, — это ведь целый остров для такой крошки. Оттуда она не сможет убежать, а мы тем временем приготовим в тине комнаты, где вы будете жить.

В реке росло множество кувшинок; их широкие и зеленые листья плавали по поверхности воды. Самый дальний лист был больше всех — к нему-то и подплыла старая жаба и поставила на него ореховую скорлупку с Дюймовочкой.

Бедная крошка проснулась рано утром и, увидав, где она, горько заплакала. Со всех сторон Дюймовочку окружала вода, и никак нельзя было попасть на сушу.

А старая жаба сидела внизу, в тени, и украшала горницу камышом и желтыми кувшинками. Ей хотелось устроить все покрасивее для молодой невестки. Потом она подплыла со своим безобразным сынком к листу Дюймовочки, чтобы взять ее хорошенькую кровать и поставить в спальню. Старая жаба очень низко присела в воде перед девочкой и сказала:

— Вот это мой сынок, твой будущий муж. Вы славно заживете внизу, в тине!

— Коакс, коакс, брекке-ке-кекс! — вот все, что сказал сынок.

Они взяли хорошенькую кроватку и уплыли с ней. А Дюймовочка сидела одна на зеленом листе и горько плакала. Ей вовсе не хотелось жить у гадкой жабы и выходить замуж за ее противного сына. Маленькие рыбки, которые плавали под водой, повысунули головки и глядели на девочку. Как только они ее увидели, они решили, что она прелестна, и им стало жаль, что она попадет к гадкой жабе. Не бывать этому! Рыбки столпились под водой вокруг зеленого стебля, на котором держался лист, перегрызли его своими зубами, и лист с Дюймовочкой поплыл по реке.

Дюймовочка плыла, а маленькие птички, сидевшие в кустах, глядя на нее, пели: «Какая прелестная, маленькая девочка!»

А лист все плыл да плыл.

Чудесный белый мотылек все время порхал вокруг Дюймовочки и, наконец, уселся на лист. Дюймовочка радовалась: гадкая жаба не могла теперь догнать ее, а вокруг все было так красиво. Солнце освещало воду, и вода была как расплавленное золото. Дюймовочка сняла свой пояс, один конец обвязала вокруг мотылька, а другой прикрепила к листу. И они поплыли еще быстрее.

Мимо летел майский жук, увидал девочку, обхватил ее за тонкую талию лапкой и унес на дерево, а зеленый лист поплыл дальше, и с ним мотылек — он ведь был привязан и не мог освободиться.

Ой, как испугалась бедная Дюймовочка, когда майский жук взлетел с ней на дерево! Но больше всего она была огорчена из-за красивого белого мотылька, которого она привязала к листу: если ему не удастся освободиться, он умрет с голоду. Но майскому жуку и горя было мало. Он уселся с Дюймовочкой на самый большой лист на дереве, угостил ее сладким цветочным соком и сказал, что она очаровательна, хоть и совсем не похожа на майского жука. Потом прилетели с визитом другие майские жуки, которые жили на том же дереве. Они разглядывали Дюймовочку, а барышни майские жуки пожимали щупальцами и говорили:

— У нее только две ножки, как это печально!

— У нее нет щупальцев!

— Какая у нее тонкая талия! Фи, как она похожа на человека! Как она некрасива! — сказали в один голос все дамы майские жуки.

А ведь Дюймовочка была прелестна. Это находил и майский жук, который принес ее, но когда все остальные жуки сказали, что она безобразна, он поверил этому и не захотел держать ее у себя. Пусть идет, куда хочет! Он слетел с ней с дерева и посадил ее на ромашку. Тут Дюймовочка заплакала: ей было горько, что она такая некрасивая — ведь даже майские жуки не захотели держать ее у себя. А на самом деле она была такая нежная и ясная, как самый прекрасный розовый лепесток.

Все лето прожила бедная Дюймовочка одна-одинешенька в большом лесу. Она сплела себе из травинок постельку и подвесила ее под лопушиный лист, чтобы дождик не замочил ее. Она питалась сладкой цветочной пылью и пила росу, которую каждое утро находила на