я не справилась бы даже с одной?

— Лирика? — снова заговорила Вин. В этот раз Розамонд подошла ближе и прижала ладони к моему лицу.

Я посмотрела в глаза Пророчицы, похожие на серебряные глаза Родеса, но все равно другие.

Ее светло — коричневая кожа была в пепле, и я знала, что это было моей виной.

Когда я сорвалась, я разрушила поместье и замок на территории Воды. Никто не умер. Они обещали мне это. Потому что Розамонд Видела, что я могла сделать. Увидела разрушения, которые я принесу, и эвакуировала здание.

Мы все еще были в пепле того, что было потеряно, из — за меня.

— Соберись, Лирика. Ты можешь впасть в истерику, но не тут. Не сейчас. Вскоре мы будем с теми, кто нам нужен. И мы отыщем ответы. Пока что мы должны были уйти. Мы можем забрать тела тех, кого надо, с нами, и моя бабушка похоронит остальных. Мы будем помнить их. Всех, — ее голос сорвался, и я обняла ее, ее ладони подвинулись с моего лица к моей шее.

Она потеряла мать, брата и отца за короткий период времени.

И хоть мое сердце болело, я знала, что не могла быть эгоисткой. Не только я ощущала боль. Горе и агония были у всех.

Мы были разбиты, но пережили бой. Мы победили.

И хоть мы потеряли многих близких, мне нужно было помнить, что мы победили.

Как и сказали другие: мы будем биться и побеждать любой ценой.

Теперь нам нужно было смотреть на потерянное, на ту цену, которую мы заплатили.

— Ладно. Идемте.

Я не знала, что еще делать. Меня не тренировали, как их, у меня не было веков опыта и знаний для уборки после такого боя.

Я делала то, что говорили мне делать Розамонд и Вин, помогала собрать оставшееся. Вскоре группа мейсонов направилась к Обскуриту. Путь будет долгим, потому что мы не могли использовать магию кристаллов, чтобы перенестись в другое место быстро. Во — первых, мы не были близко ко двору Обскурита и не знали, как ощущался или выглядел кристалл Люмьера. Во — вторых, потому что кристаллы умирали, угасали. Из — за этого мы не могли использовать их магию, чтобы создать портал, как получалось раньше.

Нет, придется идти по территории Воды, по северной территории Духа, а потом по другой стороне ко двору Обскурита.

Мы добрались сюда так, сможем вернуться. Но с нами не было Истона, Родеса и Арвина, не так много выживших было из Люмьера. И те с территории Воздуха, которые шли по настоянию Леди Воздуха.

— Нужен целитель, на всякий случай. Я дам одного. Берите моих подданных, даже в Обскурит. Мы уже не просто свет и тьма, — сказала она. — Мы — те, кто хочет спасти наш мир, против тех, кто не хочет меняться, кто боится выживания.

Мы разберемся.

У всех были дела, и хоть я делала, что должна была, слушалась приказов, я все еще чувствовала себя потерянной.

Куда пропал Истон? Кто забрал его?

Как нам его отыскать?

Все это крутилось в моей голове, мои силы бурлили, Огонь был у кончиков моих пальцев. Никто не обращал на меня внимания. Все были заняты своими делами, чтобы мы могли пойти домой. Так что я отошла к утесу, откуда упал Родес, и выпустила Огонь. Я вытянула руки по бокам, стихии текли из меня, пока я пыталась совладать с собой. Я знала, что другие могли смотреть, но это было хорошо.

Им нужно было видеть, кем я была, какой я была. Потому что у меня не было ответа.

А потом я посмотрела на пропасть внизу, увидела кость, крошечный кусочек, который когда — то был частью человека, а теперь был покрыт костяной магией.

Я прищурилась, не понимая, почему она плавала на поверхности, а потом другая поднялась. Еще и еще.

А потом ответ вспыхнул в моей голове.

Родес принял весь удар магии Воздуха и сорвался с утеса, но он забрал с собой и часть костей, напитанных магией.

Я посмотрела вниз, едва могла поверить в то, что я видела. А потом закричала.

Потому что кости кого — то окружали, и они подняли его к поверхности. Я смотрела, крик утихал, а потом я охнула, надежда расцвела, пока я пыталась совладать с ее эффектом.

А потом глаза мужчины внизу открылись, и их серебро потрясало.

Глава вторая

Истон

Когти впивались в мою грудь, узловатые пальцы уже не были слабыми, они сжимали с силой и беспощадно.

Я ощущал силу за тенью, впивающейся в мою плоть и окутавшей мое сердце.

Стоило сжать на миг, и я не мог дышать.

Я пытался двигаться, тянуть за то, что сковывало мое тело. Без толку.

Это была моя плоть, моя судьба, мой конец.

Я знал, что что — то во тьме ожидало меня. Я не знал, что это будет сама тьма. Отсутствие света. Не важно, что мое королевство было названо в честь тьмы, а у моего врага — или тех, кто должны быть мне врагами — в честь света. Это была новая глубина, о существовании которой я не знал до этого.

Я попытался открыть глаза. Казалось, что — то давило на меня, забирало жизнь из моего тела, овладевая мной.

Я не мог это позволить. Я не позволю это.

Я был королем Обскурита. Я был Истоном, магом Земли и Огня. Я, может, был одним из сильнейших магов своего времени, и я не позволю никому управлять мной.

Хоть мои мысли были одновременно бичом моего существования и силой моих убеждений, пальцы, которые и не были пальцами на самом деле, сжали снова мое сердце. Я пытался отдышаться, сжать кулаки по бокам. Я скрипнул зубами, рвался в оковах.

Ничто не случилось. Хоть я думал обо всем этом, пытался двигаться, ничего не происходило. Мое тело не было моим. Остался только мой разум, и все же те пальцы двигались по моей груди, по моей челюсти, а потом впились в мой мозг. Я ощущал, как они ласкали медленно мой разум, сжимали, навязывая мне свою волю, пока я терялся во тьме.

Может, я сам был тьмой.

Проклятый, безумный, потерянный.

Может, я был ладонью кукловода, управляющего многим, что происходило в моем мире. Того, который, как я думал, подстроил столько всего с исполнением пророчества, что мне было суждено смотреть, но не участвовать.

Я больше не был Истоном.

Я был создан из темных снов, самой тьмы и воли того, кто держал эту ладонь, эти тень и дым.

А потом ладони покинули меня, и я упал на колени, удар сотряс их, дрожь поднялась по телу.

От агонии я открыл глаза и смог видеть.