Б. МОГИЛЕВСКИЙ, В. ПРОКОФЬЕФ

ТРИ

ЖИЗНИ

КРАСИНА

Биографическая повесть

Предисловие

Революционер. Инженер. Дипломат.

Человек, проживший три жизни.

Удивительных. Ярких.

Писать о таком человеке трудно, очень трудно.

Писатель волен силой своей фантазии творить любых героев. Вершить их судьбу. Другая задача стояла перед нами. Мы должны были создать книгу о человеке, которого не нужно придумывать. Он жил на нашей земле, любил и ненавидел, разрушал и создавал, прошёл нелёгкий, но славный путь...

Другими словами, мы попытались написать повесть биографическую.

Авторам документальных повестей, прежде чем сесть за письменный стол, нужно проделать предварительную работу исследователя-историка. Ведь писатель-документалист не имеет права на вымысел. Но и документальная повесть — это прежде всего повесть. Произведение художественное.

Начался поиск. Охота за документами.

В архивах мы находили письма Красина и письма к Красину. Дела, заведённые на большевика Никитича — Зимина — Красина в различных полицейских и жандармских инстанциях. Материалы, характеризовавшие партийную и государственную деятельность Леонида Борисовича.

Среди опубликованных источников, и в первую очередь, в сочинениях и переписке Владимира Ильича Ленина мы обнаружили богатейший материал, рассказывающий о сотрудничестве Красина с Ильичём. В воспоминаниях старых большевиков по крупицам собирались драгоценные сведения о жизни и борьбе нашего героя.

Дети Красина, с которыми мы встречались, охотно знакомили с письмами отца. И всё же материалов не хватало. Нужно было встретиться с людьми, знавшими Красина. Приходилось спешить, ибо с каждым годом оставалось всё меньше и меньше людей, которые могли бы передать нам живой, неповторимый образ Леонида Борисовича. Один из авторов книги, идя по следам своего героя, выезжал в Париж и Лондон, где в 20-х годах Красин впервые представлял молодое Советское государство.

Так накапливался материал.

Но прошли годы, прежде чем авторы, наконец, сели за стол.

Это была тяжёлая и увлекательная, полная неожиданных находок и неизбежных потерь работа. Что-то мы, наверное, не нашли, упустили. Где-то и сейчас лежат неведомые нам материалы, которые помогли бы полнее осветить жизнь нашего героя. Многое из того, что уже раньше стало достоянием широкого круга читателей, но имеет отношение к Красину, мы опустили сознательно, чтобы не повторяться. Это тоже потери. Одни утраты оправданные, другие невольные.

Отдавая нашу работу на суд читателя, мы прежде всего хотим принести самую искреннюю благодарность работникам ИМЛ при ЦК КПСС, работникам государственного архива Октябрьской революции, родным и близким Леонида Борисовича Красина, особенно его дочерям и племянницам, друзьям и знакомым Красина, с которыми мы общались в процессе работы над книгой. Без их помощи нам никогда не удалось бы написать эту повесть.

Б. Могилевский, В. Прокофьев

Часть первая. Человек без тени

Глава первая. Тревожная ночь

Ветер крутит снежную пряжу. Колючая позёмка скользит по льду, перекатывается через дюны, взлетает на крутой холм и мириадами стеклянных игл жалит сосны, уснувшие в снежных сугробах дачи, сараи... И только там, далеко, где продрогшие льды встречаются с небом, луна, как фонарь на ветру, мигает в разрывах облаков. Мигнёт и погаснет.

Куоккала!

Дачный посёлок на берегу Финского залива. Модный и дорогой. Дома удобные, просторные. Рядом репинские «Пенаты». Там постоянно толкутся писатели, учёные и, конечно, художники. Залётных знаменитостей стараются сманить из «Пенат» промышленные и банковские тузы.

Неподалёку от дома Репина в сосновом бору приютилась небольшая дачка. В начале этой зимы она пустовала. Но в феврале 1908 года задымила труба, и окна затеплились светом уютного жилья.

Каждое утро, в метель ли или при ярком солнечном затишье, хозяин дачи скользит на лыжах по заснеженному посёлку. Тонкое лицо интеллигента. Тщательно подстриженная бородка клином. Внимательный, оценивающий взгляд сквозь лёгкий прищур. Одет, как англичанин — полосатые гетры гольф и тёплая куртка в широкую шотландскую клетку. На голове кепи с наушниками.

В Куоккале он примелькался давно, года три. Но соседи знают о нём немного.

Крупный инженер из Петербурга, служит в русско-бельгийской компании «Общество 1886 года». Заведует всей кабельной сетью столицы. Хозяйство сложное, громоздкое, хлопотливое. Но содержится в отличном состоянии. И редко-редко жители Невского или Садовой, посетители «Савойя», «Гранд-отеля» сетуют на то, что трамвай ходит с перебоями или внезапно гаснет свет.

Зовут его Леонидом Борисовичем Красиным.

Обитатели дач не проявляют излишнего любопытства. Но чековой книжкой интересуются. Здесь она ценится выше громких титулов. Никому не известно, сколько зарабатывает Красин, но, видно, немало. Дача в Куоккале — лучшее тому свидетельство.

Живут замкнуто. Жена, две маленькие дочери, падчерица, прислуга. Вечерами всегда дома. В гости не ходят. По воскресеньям девочки, оседлав отца или в санках «едут» к бабушке. Она поселилась неподалёку, в маленьком домике.

Иногда к инженеру Красину из Петербурга по служебным делам приезжают подчинённые. Если в Куоккале их застаёт вечер — остаются ночевать.

Завтра воскресенье, 9 марта. Но в такой мороз и метель вряд ли можно ожидать гостей. Рано погасли огни в окнах, и только ветер шумит в печных трубах.

Не спится Антонине Григорьевне Красиной. Наверное, старость. Да и ветер нагоняет тоску.

Завтра шумом наполнится дом. Сын, невестка и, главное, внучки, совсем малыши. Но это завтра...

А пока ночь, бесконечная, и ветер в трубе — как стадо ведьм. Воет и воет. Вот так же он завывал и в Тюмени, и в далёком Иркутске. А может быть, он выл всю её жизнь?

Антонина Григорьевна поёживается, стягивает концы платка на груди. В эти унылые, бессонные ночи она часто открывает комод и вытаскивает большую деревянную шкатулку, чёрную от времени. Семейная реликвия. Досталась Антонине Григорьевне от родителей — крестьян Курганского уезда. Сделана без причуд, топором.

Портрет мужа — Бориса Ивановича. В него пошли дети. И Леонид, и Герман, и Борис, и Александр. Дочь Софья и та в отца.

Худощавый, тонкое лицо заросло шелковистой бородкой. Смотрит немного застенчиво, даже растерянно. Таким всю жизнь и был. Мелкий чиновник. Честный, неподкупный. Жалованье маленькое, концы с