денежных средств, слишком поздно сообразили, каким оружием и способом давления позволили завладеть ничем непримечательному тысячнику объединенной армии Звездного Союза.

На его стороне оказались деньги, армия и сила. За десять лет в сферу его влияния попали практически все представляющие ценность, разрозненные планеты системы. Семьи, до того мечтающие свалить прежних владельцев Звездного Пути потеряли все, а после и жизнь. Спустя еще десять лет Олаф объявил покоренные им планеты империей, а себя императором. Установил диктатуру, дал преференции армии и стал с вожделением поглядывать на соседние системы.

А еще у него был сартор, много этого волшебного металла, который применяли для производства брони и боевого оружия.

Именно Олаф поручив своим карманным летописцам изучить историю, смог извлечь пользу даже с забытого и затерянного в прошлых эпохах ордена, который сейчас реанимировал и дал ему вторую жизнь. Те, кто составлял его ядро были ревностными служителями императора. И наводили ужас на всех жителей империи. Черные мрачные тени, Рыцари Тишины, адепты смерти.

Вот только пройти с его императорским величеством рука об руку по жизни, даже дойдя до алтаря, шло вразрез с моими планами и стремлениями. Была причина, впрочем, как и цель, которую я старательно скрывала.

Ночью я дождалась, когда все уснут и уже привычно выбралась из окна своей спальни. Если бы все последние годы я не играла роль слегка недалекой трепетной барышни, озабоченной лишь собственным здоровьем, не думаю, что было бы легко покидать дом. Не думаю, что я вообще бы дожила до своего возраста.

— Шанти! — тихий шепот заставил улыбнуться, — я знал, что ты найдешь способ выбраться и ждал тебя, как только мне стало известно о предложении императора.

— Мика! — я обняла мужчину, друга моего отца, которому пришлой уйти в тень, как только дядя стал во главе планеты, — ты мне поможешь?

Мы оба понимали, что у меня лишь немного вариантов — бежать, дождаться своего совершеннолетия, которое наступит через год и попытаться побороться за наследство. Риски? Меня могут убить, борьба ничего мне не принесет без одобрения императора, а он вряд ли встанет на мою сторону после моего побега. Стать женой императора? Не факт, что мне удастся, и я выйду из этой передряги живой. Не знаю, кто так сильно хочет помешать Алессарадро обзавестись наследником, но он явно имеет влияние и деньги. И сможет легко добраться до меня.

А еще я могу сбежать и затаиться. И забыть о родном доме, тех, кто мне был дорог и кого я больше никогда не увижу. Потому что стану вне закона.

— Не стоит цепляться за место или людей. Это тебя сдержит, сделает слабой и уязвимой. Ты можешь просто исчезнуть. Раствориться на просторах Галактики, попробовать делать то, что ты никогда не делала. Твой отец многому тебя научил, ты способная, не боишься трудностей. И сможешь не наделать ошибок. Но для этого надо выжить. А я не ручаюсь за твою жизнь во дворце императора.

Последний аргумент Мики был весомым, и я как никто другой разделяла его опасения. Проще было пережить попадания в тропические леса Ниагола и сразиться с саблезубым нихтваром, чем выдержать придворную жизнь. О ней ходило много слухов. Нет, наш император не потворствовал разгулу или разврату. Но именно во время его правления приблизиться ко двору можно было не только заслужив чины и почет доблестью и отвагой, но и интригуя, подставляя и убирая с пути неугодных. Люди боялись, но все равно пытались урвать свой сладкий кусочек пирога. К тому же, рядом с императором никогда не пустовало место элитной шлюхи, то есть, фаворитки. Многие семьи, недостаточно родовитые, не имеющие возможности заинтересовать Алессандро чем-то иным, кроме прелестей своих дочерей, охотно подкладывали их ему в постель, в надежде на привилегии. Фаворитки сменяли друг друга часто, император не отдавал предпочтения кому-то из них. Это сохраняло видимый баланс, а влияние не перевешивало в сторону какой-либо семьи.

— Значит, побег, — я присела рядом с тем, кого давно считала своим настоящим дядей, и выдохнула. Решиться на такое было тяжело, ведь пришлось столько терпеть, чтобы не выдать себя, выживая рядом с семейством барона. Выдавать себя за слабую, пугливую и недалекую барышню, которая ничем не угрожает их привычной жизни. Я знала, что дядюшка несколько раз подумывал о том, чтобы связать меня узами брака со своим сыном и уже на законных основаниях продолжать управлять планетой Но тот отказался — истерично крича, что никогда не женится на этой «блеклой рыбине».

Я стояла у тайного входа, о котором никто не знал и с застывшей улыбкой на побледневшем лице, слушала, каким видят мое будущее те, кто считался моей семьей. Нерадостным для меня, определенно. И замужество с несдержанным кузеном было самым мягким из того, что планировал барон.

— Барон все хорошо рассчитал, — Мика протянул мне на ладони так любимые им орешки, и я, поблагодарив, засунула парочку в рот. Мне нравился их терпкий, чуть горьковатый вкус. — После твоего совершеннолетия он бы потерял все. А к этому он был не готов. С твоим замужеством, на твоей стороне оказался бы новый союзник, твой супруг. Поэтому предложение императора как нельзя, кстати, для такого мерзавца. Став императрицей, пусть и номинально, так как власть тебе никто не отдаст, ты останешься совершенно одна, теряя поддержку и защиту своего рода, перейдя полностью во власть императора. Родишь пару наследников, а затем… Все будет зависеть от милости твоего мужа, и насколько сильно он захочет, чтобы ты оставалась рядом с ним. Насколько я знаю, прошлый император, его отец, отправил свою супругу подальше с глаз в какую-то обитель, где она вскоре умерла. А твой дядя получает твою планету на законных основаниях, как глава рода.

— Мне будет не хватать нашего дома, — было невыносимо думать о том, что придется расстаться со своей комнатой, где все так знакомо, со своим садом, с людьми, которых знала с детства. Пусть они уже не жили со мной. После вселения дядя постарался избавиться от всех, кто когда-то работал у нас и знал меня с раннего детства. Но я часто навещала этих людей в поселке, когда удавалось сбежать из-под надзора.

— Мне тоже, — пожал плечами Мика, и, перехватив мой взгляд, пояснил. — Не думаешь же, ты, что я отпущу тебя куда-то одну? Нужно было раньше бежать, но я, как и ты, ждал твоего совершеннолетия. Мечтал, что все изменится, никуда уезжать не придется. Глупец! Твой отец просил за тобой присмотреть. К тому же, он боялся, что однажды до него могут добраться его враги, и поэтому постарался обеспечить свою семью хотя бы финансово. На сегодняшний