всё вокруг него, он зазвучит громче? Я пока не знаю.

Но он живёт среди погасших, и я очень боюсь погаснуть прежде, чем помогу ему зазвучать громче.

* * *

Едва прозвенел звонок, как ребята повскакивали со своих мест и принялись собираться. География была последним уроком, все торопились по домам, и Натка была одной из них. До Нового года две недели, до выступления на празднике — тринадцать дней, и надо репетировать ещё усерднее. Вдруг её старания всё-таки оценят?

— Королёва, Смирнов, задержитесь, — послышался строгий голос Надежды Дмитриевны.

Натка застыла в неловкой позе, не донеся учебник до школьной сумки на каких-то пару сантиметров. Ох! Вот он, судьбоносный момент! Она осторожно опустила книгу, взялась за круглый пенал, раскрашенный под арбузную дольку. Принялась негромко напевать мелодию песни, с которой собиралась выступить. Надежда Дмитриевна в паре шагов от неё, и потому обязательно услышит, а одноклассники слишком шумно собираются и всё пропустят.

Ленка быстро собрала вещи и буркнула что-то вроде «жду в гардеробной». Натка кивнула, но даже не обернулась. У неё была самая лучшая подружка на свете, она уж точно поняла, что сейчас будет, и всеми силами болела за Натку. С такой поддержкой не страшно и на контрольные ходить, чего уж там…

— Слушаю вас, — протянул ленивый мальчишечий голос.

Натка вспыхнула. Уж что-что, а слушать она умела. Голос у Костика был просто волшебный, это нельзя не признать. Интересно, что будет, если он запоёт?

Надежда Дмитриевна, кажется, думала о том же.

— Ну что, ребята, — заговорила она. — Мы тут подумали и решили, что вам нужно выступить вместе. Весь учительский состав слышал, как ты репетировала, Наташа, и всем понравилось. Ты отлично умеешь петь, а значит, сумеешь помочь Косте подготовиться.

Что-о?!

— Простите? — тихо спросил Костик.

— Вы будете петь вместе, — сказала Надежда Дмитриевна. Послышался шорох, краем глаза Натка заметила, что учительница взяла в руки пару листочков бумаги со стола. — Я знаю, что Наташа выбрала песню для себя, поэтому решила посмотреть, что можно спеть вам двоим. Вот, смотри, тут список того, для чего у меня есть фонограмма…

Натка так и не сдвинулась с места. Так и смотрела на свой пенал, похожий на сочный кусочек арбуза, красный в чёрную точку. Да как же так? Да разве так можно? Она же выбрала такую песню, чтобы показать свой голос во всей красе! Если сейчас выбрать другую, может так случиться, что…

— Вот здесь можно в два голоса петь, — как сквозь туман доносился до Натки голос Надежды Дмитриевны. — А вот под это можно танец поставить… Наташа, ты слушаешь? Не спи, ты нам нужна.

С огромным трудом Натка заставила себя пошевелиться, и это было так тяжело, будто она втащила на пятый этаж пакет с картошкой. Она подняла взгляд и увидела, что у Кости раскраснелись щёки, да и сам он выглядел недовольным. Похоже, решение Надежды Дмитриевны не понравилось не только Натке. От этого стало легче, и она соизволила посмотреть список.

— Мне вот эта нравится, — нерешительно сказал Костик.

Он указал на строчку, где значилось название: «Снилось мне». Натка пошевелила мозгами, попыталась вспомнить — название было знакомое. И неожиданно поняла, что это была за песня.

— Она же старая! — хмыкнул Натка. — Ты что, слушаешь такое старьё?

— Хорошая музыка никогда не стареет, — не глядя на неё отозвался Костик и посмотрел на Надежду Дмитриевну.

— Она не очень новогодняя, — пробормотала та. — Может, что-нибудь из фильмов возьмём? «Три белых коня», например. Очень празднично.

— Но это же Маршал поёт, — сказал Костик, как будто это был не какой-то незнакомый дядька, а как минимум Дима Билан.

— Ну, если Маршал… — задумчиво протянула Надежда Дмитриевна, и Натке показалось, что и учительница не знает, кто это. — Наташ, а ты что скажешь?

Натка пожала плечами.

— Меня и так никто не спрашивал, чего теперь начинать, — буркнула она.

— Не ворчи, — велела Надежда Дмитриевна. — Лучше предложи сама что-нибудь!

Натка мельком просмотрела список. Все песни устарели несколько лет назад, ни одна ей не нравилась настолько, чтобы хотеть её спеть. Так какая разница?

Учительница, похоже, поняла молчание Натки по-своему.

— Значит, оставляем эту, — решила Надежда Дмитриевна. — Тогда завтра после уроков первая репетиция. Придёте ко мне, возьмёте ключ, и…

Натка дальше уже не слушала. Её жизнь обрушилась здесь и сейчас, и потому звуки как будто доносились из другого конца коридора. Никакого тебе праздника, Королёва, подумала она. Потому что новый год не мог начаться хорошо, если так плохо заканчивался старый…

* * *

Мамочка — вот кто нужен. Мамочка всегда поймёт, мамочка всегда поддержит. Она взрослая и очень умная, она точно подскажет, что делать.

— И Надежда Дмитриевна сказала, что я, может быть, пойму, когда подрасту, — капризно протянула Натка, старательно строя обиженную гримаску. — А когда я вырасту, может, Костик опять в другую школу уйдёт, и вообще…

Мама чистила картошку, стоя лицом к раковине, аккуратно складывала очистки в пакетик. Уютно шумела вода, еле слышно играла музыка в телевизоре. Натка не могла видеть мамино лицо, но точно знала, что на неё можно положиться. Это же мама.

Неожиданно мама положила в раковину недочищенную картофелину и нож и обернулась к Натке.

— Ты так сильно хочешь петь? — спросила она.

Натка вся сжалась. О том, что она может случайно разболтать о своей мечте, она и не подумала.

Мама ждала ответа, и Натка нерешительно кивнула. Сердце забилось быстрее, щёки горели огнём. Что-то поднялось внутри, что-то, что заставляло Натку всё это время продолжать верить в свою мечту. И неожиданно для себя она заговорила.

— Я знаю, что ты скажешь, — протараторила Натка. — Что это не профессия, а хобби, что так нельзя. Но я хочу, понимаешь? Очень-очень хочу!

Мама долго смотрела на неё, и взгляд её холодных голубых глаз будто потеплел. Она вытерла руки о лежавшее рядом с раковиной полотенце, присела на стул рядом с Наткой и откашлялась.

— Наверное, я тогда неправильно выразилась, — мягко заговорила мама. — Музыка может быть профессией, очень даже может. Но раз это профессия, то ей придётся долго учиться, а потом много работать, чтобы всё получилось. А ещё придётся выучиться другой профессии, потому что если вдруг у тебя пропадёт голос, что ты будешь делать?

Натка заворожено кивнула. Она ещё никогда не видела маму такой доброй, взрослой и серьёзной одновременно.

— Я готова, — прошептала Натка. — А ещё… А ещё я хочу, чтобы папа пришёл. И чтобы он мной гордился.

— Ну,