Литвек - электронная библиотека >> Эдмунд Мечиславович Шклярский и др. >> Песенная поэзия и др. >> Песенник >> страница 2
люблю,
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему.
Виновата сама, виновата во всем,
Ещё хочешь себя оправдать,
Так зачем же, зачем в эту лунную ночь
Позволяла себя целовать.
Целовал, миловал, целовал, миловал,
Говорил, что я буду его,
А я верила всё и как роза цвела,
Потому что любила его.
Ой, ты, мама моя, ой, ты, мама моя,
Отпусти ты меня погулять,
Ночью звёзды горят, ночью ласки дарят,
Ночью все о любви говорят.
Виновата ли я, виновата ли я,
Виновата ли я, что люблю,
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему.

Вот кто-то с горочки спустился

Вот кто-то с горочки спустился.
Наверно, милый мой идет.
На нем защитна гимнастерка,
Она с ума меня сведет.
На нем погоны золотые
И яркий орден на груди.
Зачем, зачем я повстречала
Его на жизненном пути!
Зачем, когда проходит мимо,
С улыбкой машет мне рукой,
Зачем он в наш колхоз приехал,
Зачем встревожил мой покой!
Его увижу — сердце сразу
В моей волнуется груди…
Зачем, зачем я повстречала
Его на жизненном пути!
Вот кто-то с горочки спустился.
Наверно, милый мой идет.
На нем защитна гимнастерка,
Она с ума меня сведет.

Вот мчится тройка почтовая

Вот мчится тройка почтовая
По Волге-матушке зимой,
Ямщик, уныло напевая,
Качает буйной головой.
«О чем задумался, детина? —
Седок приветливо спросил. —
Какая на сердце кручина,
Скажи, тебя кто огорчил?»
«Ах, барин, барин, добрый барин,
Уж скоро год, как я люблю,
А нехристь-староста, татарин,
Меня журит, а я терплю.
Ах, барин, барин, скоро святки,
А ей не быть уже моей,
Богатый выбрал, да постылый —
Ей не видать отрадных дней…»
Ямщик умолк и кнут ременный
С досадой за пояс заткнул.
«Родные, стой! Неугомонны! —
Сказал, сам горестно вздохнул. —
По мне лошадушки взгрустнутся,
Расставшись, борзые, со мной,
А мне уж больше не промчаться
По Волге-матушке зимой!»

Вот мчится тройка удалая

Вот мчится тройка удалая
Вдоль по дороге столбовой,
И колокольчик, дар Валдая,
Гудит уныло под дугой.
Ямщик лихой — он встал с полночи,
Ему взгрустнулося в тиши —
И он запел про ясны очи,
Про очи девицы-души:
«Ах, очи, очи голубые!
Вы сокрушили молодца;
Зачем, о люди, люди злые,
Вы их разрознили сердца?
Теперь я бедный сиротина!..»
И вдруг махнул по всем по трем —
И тройкой тешился детина,
И заливался соловьем.

Живет моя отрада

Живет моя отрада
В высоком терему,
А в терем тот высокий
Нет хода никому.
Я знаю: у красотки
Есть сторож у крыльца,
Но он не загородит
Дороги молодца.
Войду я к милой в терем
И брошусь в ноги к ней!
Была бы только ночка
Сегодня потемней.
Была бы только ночка,
Да ночка потемней,
Была бы только тройка,
Да тройка порезвей!

Калина красная

Калина красная, калина вызрела…
Я у залеточки характер вызнала.
Характер вызнала, характер, ой, какой!
Я не уважила, а он пошел с другой.
А он пошел с другой, а я не спорила —
Так, значит, он хорош, а я не стоила!
А я пошла с другим, ему не верится:
Он подошел ко мне удостовериться.
Удостоверился, но не добился слов.
А я одно твержу: «Ты потерял любовь.
Ты потерял любовь, она найденная —
Другому мальчику переведенная.
Ты потерял любовь, и я уверенно
Другому мальчику передоверена!»

Калинка

Калинка, калинка, калинка моя!
В саду ягода малинка, малинка моя!
     Ах! Под сосною под зеленою
     Спать положите вы меня;
     Ай, люли, люли, ай, люли, люли,
     Спать положите вы меня.
Калинка, калинка, калинка моя!
В саду ягода малинка, малинка моя!
     Ах! Сосенушка ты зеленая,
     Не шуми же надо мной!
     Ай, люли, люли, ай, люли, люли,
     Не шуми же надо мной!
Калинка, калинка, калинка моя!
В саду ягода малинка, малинка моя!
     Ах! Красавица, душа-девица,
     Полюби же ты меня!
     Ай, люли, люли, ай, люли, люли,
     Полюби же ты меня!
Калинка, калинка, калинка моя!
В саду ягода малинка, малинка моя!

Камаринская

Ах ты, сукин сын Камаринский мужик,
Заголил штаны, по улице бежит.
Он бежит-бежит, пошучивает,
Свои усики покручивает.
Ух-ты, лапоточки мои,
Что вы ходите как будто не туды?
Вы меня совсем не держите,
Упаду — вы не поддержите!
Снова пьяненький Комаринский мужик
У трактира с полбутылкою лежит,
Все репьи собрал поддевкою,
Подпоясанной веревкою!
Ух-ты, лапоточки мои,
Что вы ходите как будто не туды?
Вы меня совсем не держите,
Упаду — вы не поддержите!