ставить много, несмотря на то, что и состав увеличился. В репертуаре уже стали появляться пьесы «Озеро Люль», «Яд», «Воздушный пирог», «Учитель Бубус».

По окончании сезона в Таганроге мы с женой уехали, попрощавшись с коллективом В. И. Тункеля. Надо было немного отдохнуть, полечиться, так как ряд лет без отдыха давали себя знать.

* * *

В 1925 году мы с Н. А. Гаряновой выехали работать на летний сезон в Сумы, город для нас новый. Состав огромный, с прекрасными квалифицированными актерами и актрисами. Открыли «Грозой», вторым спектаклем у нас пошла пьеса «Озеро Люль», (тогда гремевшая пьеса), «Конец Криворыльска», пошел «Мандат», «Турандот». Но сборы были слабые, еле-еле дотянули летний сезон и все разъехались кто куда.

Поехали мы с женой искать счастья. Головы наши покрылись серебром, мы стали больше уставать и незаметно стареть. А годы шли… и шли…

Н. А. Гарянова (1924 год).

Были и Умань, и Бердичев, и Чернигов, где протекло мое детство и юность, милый, родной мой город. Родина моя, улицы, сады, аллеи, по которым я совсем мальчиком бегал. Город на Десне, где остались дорогие могилы матери и отца. Школа, где я учился. Театр, в котором я совсем мальчиком делал «волны» над стеной и получал 2 копейки в вечер… А потом, через много лет, приезжал зрелым актером на гастроли. Мои земляки, полные патриотических чувств к «своему» земляку-актеру, принимали меня как знаменитейшего артиста.

А города все мелькали: Керчь, Сосновка, Киев — родной город моей зрелой юности. Затем Белая Церковь, снова Чернигов, куда я опять приехал на гастроли по просьбе моих земляков, Лубны, Коростень и т. д.

Были взлеты и падения и работа без устали. Ежедневные спектакли и роли, роли и спектакли, и все это в трудколлективах, которые, кстати заметить, недостаточно обеспечивали актеров.

* * *

Нужны были иные формы работы. В многих крупных городах театр стал государственным. Но до периферийных театров это еще не доходило, и нам приходилось ждать, пока дойдет очередь и до наших театров.

На зимний сезон в 1927 году мы с Н. А. Гаряновой поехали работать в Кременчуг, к единственному оставшемуся в то время антрепренеру В. Н. Дагмарову, хорошо известному театральному миру. Нам, режиссерам, Г. П. Ардарову и мне, которых он пригласил к себе на работу, он довольно цинично сказал: «Предупреждаю вас, ребятки, имейте в виду, если сборов не будет и вы не сделаете так, чтобы они были, я платить не буду, сяду в тюрьму, но платить не буду». Однако дела в Кременчуге сложились благоприятно — народ в театр валом валил, и наш антрепренер приезжал из Киева раз в месяц и увозил немалую сумму прибылей, заработанных на актерском горбу.

В нашем составе тогда были заслуженная артистка республики Строева-Сокольская, Казико-Чекмасова, Гарянова, Василевская, Калантар, Значковский, Горев, Ардаров, Петров, Тележинский (художник) и многие другие.

В репертуаре — «Декабристы», «Гибель Надежды», «Об одном шуте», «Петр I и царевич Алексей», «Мирэллэ Эфрос», «Железная стена», «Маркитантка Сигаретт», «Дурные пасторы» и другие.

* * *

По окончании этого сезона мы поехали на курорт Сосновку, где театр был уже государственным, с твердыми окладами.

Потом я был приглашен в Киев как режиссер, на постановку в цирк, ставить «Турандот». Это представление увлекло своими возможностями. К пьесе был написан пролог, эпилог, интермедии, междудействие. В спектакле приняли участие большой оркестр и балет Киевского оперного театра.

Актеры, действующие в спектакле, приезжали в старинных каретах и верхом. Ставил я эту пьесу в цирке «Киссо». Цирк имел огромную сцену, и арена, если нужно было, заливалась водой, и по ней плавали гондолы. Словом, можно было развернуться режиссеру и дать волю своей фантазии. Спектакль оформляли художники — талантливые братья Тележинские. Оформление было блестящим. Зрелище получалось феерическое, в то время редкостное, и народ ходил на это представление охотно. Актеры играли спектакль с большим подъемом и вдохновением. В то время театральная общественность и киевская пресса хорошо приняли спектакль.

Ставя «Турандот», я применил все виды искусства: цирк, оперетту, драму, оперу, хор, балет. И теперь можно дать грандиозное представление на каком-нибудь большом стадионе, с привлечением наших замечательных самодеятельных коллективов. Это уже делается, но еще довольно робко и то только в Москве, Ленинграде и других столичных городах и на международных фестивалях, а надо такие народные представления давать во многих городах. Эти представления должны быть яркими, солнечными, стать в нашей стране днем праздника нашего советского искусства.

* * *

По окончании этого зрелищного спектакля в Киеве я выехал в Москву.

В Москве я видел немало спектаклей разных театров и разных жанров, в том числе и спектакли в театре Мейерхольда, смотрел и «Великодушного рогоносца» и «Лес», в которых актеры играли в голубых и других цветов париках, меня эти спектакли огорчали и возмущали.

Смотрел тогда же в МХАТе спектакль, который почему-то ругали, а меня этот спектакль привел в восторг. Это «Блокада». Совершенно блестяще Пеклеванова играл Хмелев в «Бронепоезде», Вершинина — Качалов, а Окорока изумительно играл Баталов.

* * *

В Москве я получил предложение выехать на Урал, в город Пермь.

В 1929 году я приехал на Урал. Этот край я полюбил, привык к нему и почти 25 лет работаю в Челябинском государственном драматическом театре. Это мой родной театр. Коллектив этого театра — моя семья, которую я люблю всем сердцем.

Примечания

1

Роль переписывается на листочках бумаги, сшитых ниткой. Роль без нитки — та, которая помещается на одной страничке.

(обратно)