Виктор.

– Да тут… – по привычке Нине на секунду стало неловко, что она отрывает сына. – Срочное. Отец умер.

Ответа пришлось ждать несколько долгих секунд. Виктор остался без слов. Ещё вчера вечером он приезжал к зданию больницы, чтобы передать вещи, которые из-за спешки растерянная мать забыла уложить в пакет, когда скорая приняла решение о госпитализации отца.

– Скоро буду, мама. Держись!

– Нет, Вить. Ко мне ехать нельзя. Я могу быть источником заразы. Поезжай в больницу, там тебе нужно в морг. Попрощайтесь с отцом по-людски, коли я не могу это сделать, – при последних словах к горлу Нины подкатился огромный комок. Мысль о том, что она не сможет проводить Вениамина в последний путь, была ей невыносима. Единственным, что успокаивало старушку, было то, что сын, внуки и невестка смогут прикоснуться к нему ещё разок, прежде чем тело придадут чёрной земле: «Это меня Бог так наказывает за моё неверие: сына хоронила в закрытом гробу, а на прощание с мужем вообще пойти не могу». Она бы и дальше так сидела, становясь всё мрачнее, если бы в дверь не позвонили: «Наверное, врачи. И чего они так пекутся обо мне, лучше бы дали помереть скорее». Нина подошла к двери, привстала на цыпочки, чтобы посмотреть в глазок, но вместо врачей увидела женщину, лицо которой было скрыто за самошитой санитарной маской. Присмотревшись, Нина узнала свою невестку Полину. Та взволнованно стояла, оглядываясь по сторонам.

Полина с Виктором жили в получасе езды от родителей, но учреждение, где трудилась невестка, располагалось в двух кварталах от их дома. Видимо, она пришла прямо с работы, об этом говорил её внешний вид: юбка-карандаш чёрного цвета, видневшаяся из-под бежевого тренча, который не был застёгнут на пуговицы, а лишь зафиксирован с помощью пояса, и бежевые лодочки на невысоком каблуке.

– Нина Матвеевна, откройте. Это Полина.

Старушка только хотела открыть, но тут вспомнила о предостережении сотрудницы больницы.

– Поля, ты чего здесь? Вениамин Яковлевич умер от коронавируса, мне нельзя ни с кем контактировать, – дрожащим голосом закончила она фразу.

– Я всё знаю. Откройте. Мы не хотим оставлять вас одну.

В другой бы ситуации Нина спорила и непременно бы настояла на своём. Но не в этот раз – сил не было ни на малейшее сопротивление. Нина открыла дверь. Невестка вошла и крепко обняла старушку, которая еле держалась, стоя на ватных ногах.

– Поленька, ты можешь поверить, что его больше нет с нами? Вот вчера был, кашлял, правда, много, но мы думали – бронхит. И врач так сказала, что пройдёт… Вот – прошло.

– Я всё знаю, только понять не могу, почему так поздно его забрали. Витя же ещё в три часа скорую вызвал.

– Они быстро приехали, только взглянули на него, вернее, услышали его кашель, даже не осматривали, сказали, что в больницу срочно надо. Тогда начали звонить в один госпиталь, но там мест не оказалось, затем во второй, там тоже, только в четвёртой больнице последнее место нашлось. Так она находится возле кольцевой дороги, пока туда доехали от нас, да ещё в некоторых местах машины не пускали из-за репетиции парада Победы.

– Да уж, пир во время чумы! – мрачно ответила невестка.

Главное свойство, которое отмечали родные и близкие в Полине, было умение поддерживать. Это касалось не только эмпатии и сочувствия в трудные минуты, но и приободрения в моменты страха и неуверенности. В своё время именно она оказалась тем человеком, который поддержал решение подающего надежды секретаря райкома комсомола Виктора на закате СССР уйти из партии и начать строить бизнес, хотя все кругом называли эту инициативу не иначе как «податься в спекулянты» и оценивали крайне скептически. Полина же не побоялась перемен и поддержала решение мужа, несмотря на то, что в тот момент у супругов был годовалый ребёнок, а сама она не работала. Не стала женщина упрекать дочь, когда та решила выйти замуж за человека, не входившего в общепринятый круг интеллигенции, но в итоге всё-таки сумевшая построить с ним крепкую семью. Также Полина не уговаривала сына одуматься, когда он, будучи студентом БГУИР, решил бросить не любимую им учебу и стать фотокорреспондентом. Причём женщина всегда делала это от души, убеждённая в положительном исходе дела. Поистине, она обладала удивительным даром, за это её любили и ею восхищались. С особым пиететом к ней относился Вениамин, который считал Полину даром, посланным его семье свыше, чтобы хоть как-то залечить душевные раны после гибели Степана.

Приход невестки обрадовал Нину – в её окружении та была самым светлым человеком. Даже родной сын или внуки не смогли бы поддержать её лучше Полины. А им всё-таки предстояло провести вместе целых две недели, наполненных неизвестностью, печалью и тревогой.

У Полины, потерявшей родителей более двадцати лет назад, в Беларуси не было больше родственников. Была тётка по отцу, проживавшая в Красноярске, откуда оба родителя и были родом, но виделись они последний раз ещё при жизни отца, в последнее же время связь в основном поддерживалась при помощи соцсетей, где посты от родственницы были главным источником информации о её жизни. Нину и Вениамина Полина искренне любила и считала своей семьёй. Разумеется, они не были ей дороги и близки как родители, но осознание того, что вот они – живые члены семьи, согревало ей душу. Когда Виктор попросил жену присмотреть за овдовевшей матерью, она сразу же откликнулась на просьбу, написала заявление об отпуске за свой счёт и спешно пришла к свекрови. Так две женщины стали коротать вместе вынужденный карантин.

Вечером того же дня приехал лаборант и взял мазки на коронавирус. Результата нужно было ждать два долгих дня, хотя даже при отрицательном показателе карантин не отменялся. Затем заезжал Илья, сын Виктора и Полины, чтобы привезти матери необходимые вещи и продукты, которые он, как и полагается по мерам предосторожности, передал бесконтактно, оставив возле двери. Уговорив старушку пойти спать, дав ей перед этим успокоительного, уставшая Полина еле добралась до старого дивана в комнате, переделанной под кабинет, и, даже не обратив внимание на сбитые подушки потрёпанной мебели, быстро уснула.

Проснулась она поздно, на часах было 9:30. Огорчённая этим фактом, она быстро вскочила с дивана, чтобы найти Нину. «Как бы я чего страшного не проспала!» – мелькнуло у неё в голове. Старушку она застала в зале – та тихо сидела в кресле, обвив руками маленькую подушку, которую положила себе на живот, и смотрела в окно. Услышав Полинины шаги, Нина повернула к ней голову и слегка улыбнулась:

– Доброе утро, милая! Тебя самолёты разбудили?

– Доброе утро. Какие самолёты?

– Да вот, летают с самого утра так, что аж