носилках, перетянутый ремнями. В фургоне скорой помощи он, обычно грузный и высокий человек, выглядел слабым и ничтожным. Порванный черный костюм еще больше подчеркивал бледность перепачканного кровью лица, прикрытого кислородной маской. Темные волосы грязными паклями прилипли ко лбу. Дышал он слабо, маска едва покрывалась паром, который тут же пропадал.

Марте никогда раньше не приходилось ездить в машине скорой помощи, так что она заинтересованно разглядывала огонечки и трубочки, назначения которых не знала.

Девушка села на свободное откидное сиденье рядом с доктором — или же докторессой? — потому что та определенно была женщиной, хотя в мешковатой спец формой все врачи на одно лицо.

Санитар, оставшейся на улице, закрыл вторую дверь и, наверное, обошел машину и сел к водителю — так решила Марта после того, как услышала хлопок еще одной двери.

Дорогу до больницы девушка безотрывно следила за мониторами датчиков, к которым был подключен ее отец. Немного воодушевляясь каждый раз, когда его пульс замедлялся, и возвращаясь в реальность, когда он стабилизировался. Она не была медиком и не знала, хорошо это или плохо. Она лишь надеялась, что в этот момент ему было максимально плохо.

Злорадство — вот что она испытывала. Вот только после всего того, что он учинил ему должно было быть плохо. Марте вспомнилось сегодняшнее утро, но она отогнала от себя эти мысли. Сейчас не время. С тем, что ждало ее дома, она разберется, когда вернется, незачем нагружать голову еще и этим.

Марта не знала, какие эмоции отражались на ее лице, но почему-то докторша, та, что сидела ближе всего к ней, похлопала ее по руке и обнадеживающе произнесла:

— Не переживайте так сильно, ваш отец выкарабкается… верьте в это, и все будет хорошо…

Марта еле сдержала смешок, который был готов сорваться с ее губ.

— Конечно… все непременно будет хорошо…

«… если он умрет» — вот что она хотела добавить в конце, но не стала, оставив мысли только для себя.

Стеклянная створка, ведущая в кабину водителя, открылась, и в проеме появилась голова того самого все еще улыбающегося санитара.

— Мы подъезжаем. Будьте готовы.

Марта посмотрела на наручные часы — они ехали уже минут десять, и за все это время ее отцу ни разу не стало критически плохо. А она так на это надеялась.

Машина скорой помощи вскоре остановилась. Двери распахнулись, и Марта первой вышла, вновь становясь сторонним наблюдателем происходящего. Откуда-то налетела туча медицинского персонала — они буквально окружили машину. Каталку с ее отцом быстро спустили по пандусу. Марту не особо интересовали манипуляции, которые они проводили над отцом, прежде чем повезли его к дверям, над которыми висела огромная светящаяся вывеска «Отделение неотложной медицинской помощи».

Немного постояв и подумав над необходимостью своего присутствия в больнице, Марта все же последовала за ними, мысленно прикидывая, сколько нулей будет в счете медицинских услуг, и пытаясь вспомнить номер страхового полиса отца.

Почему он не мог просто спокойно умереть? Зачем нужно было создавать столько проблем?

— Вам дальше нельзя, — ее остановил санитар, протянув руку перед ней и преграждая тем самым путь.

— Почему? — непонимающе спросила Марта. Она была настолько погружена в свои мысли, что его появление стало для нее неожиданностью.

На губах санитара появилась очередная легкая улыбка и Марта сразу же решила, что он насмехается над ней, и его слова или скорее тон еще больше убедили ее в этом:

— В операционную родственникам путь закрыт, — рукой он показал на горящую табличку «Вход воспрещен» над стеклянными дверьми впереди.

— Ясно, — протянула Марта, недовольная тем, что он продолжал улыбаться. Эта улыбка ее бесила.

Конечно, ее отношения с отцом не были такими уж теплыми, да и не сказать, что она хоть на толику была расстроена тем, что он попал в аварию, но одно она знала точно — насмехаться над человеком, член семьи которого находится в операционной, недозволительно и отвратительно. Так что она не смогла сдержаться, хотя возможно она всего-то нашла человека, на котором можно было сорвать злость.

— Вы понимаете, что ведете себя неправильно? — спросила она, направив в него суровый взгляд и уперев руки в боки для внушительности. Она всегда так делала, потому что внушительности ей как раз и не хватало.

— Что конкретно вы имеете в виду? — раздражающая улыбка не сползала с его лица, но явно дрогнула.

— Вы улыбаетесь! Вы хоть понимаете, что вести себя так перед человеком, у которого в семье случилось такое… это мерзко… Вам что, не преподавали уроки этичности в детстве? — и только произнеся свои слова поняла насколько они нелепы, но продолжила гнуть свою линию.

— Что?.. Нет…. простите… Я ни в коем случае не насмехаюсь над Вами! — принялся оправдываться тот, наконец-то перестав улыбаться.

— Тогда что? — продолжила давить на него Марта, чувствуя себя сукой докапывающейся до нивчем неповинного человека.

— Просто… — начал было он, но запнулся.

— Просто что?

— Просто вы безумно милая, — словно сдаваясь, произнес он, всплеснув руками.

— Милая? — недоверчиво повторила Марта. Его ответ обескуражил ее.

— Ну да… я всегда улыбаюсь, когда вижу милых людей… как условный рефлекс… Вы же улыбаетесь, когда видите милых котят или щенят?

Разговор стал нелепым. Марте скривилась, не зная как отреагировать. Ее отчего не оставляла мысль, что говорил он неправду, просто пытался выкрутиться, сказать что-то, что шокирует ее. И если таким был его план, то он удался.

— Никогда, — холодно ответила Марта, ощущая себя дискомфортно и испытывая желание развернуться и уйти. Санитар казался ей по-настоящему странным.

— Правда? — неуверенно спросил он, вскинув брови.

— Абсолютная, — равнодушно пожала плечами Марта. Она потеряла интерес к разговору.

— Странно, — вновь улыбнулся он.

— Почему?

— Вы выглядите, как человек, которому должны нравиться животные.

— Не делайте преждевременных выводов. Обычно они ни к чему хорошему не приводят.

— Обычно я не ошибаюсь в людях, — его улыбка стала еще шире.

Марта никак не могла понять, чему он улыбался. Да и вообще к чему этот разговор? Она даже подумала не пытается ли он ее закадрить, но тут же отдернула себя, настолько абсурдной была ее мысль.

— Как вас зовут? — спросила Марта, поджав губы, и думая как отвязаться от этого разговора и уйти так, чтобы он за ней не последовал.

— Джон.

— Знаете, Джон, в жизни все бывает впервые и на мой счет вы ошиблись. Где я могу оплатить больничные счета?

— Операция только