развитие канонического права продолжало совершаться по «симфоническим» образцам, на Западе папские декреталии, хотя обычно прореживаемые или основанные на соборных постановлениях, очень скоро стали главным источником новых канонов.

Именно они вместе с актами отдельных западных Соборов доминирующе фигурировали в «Сборнике Дионисия» (Collectio Dionysiana), «Коллекции Исидора» (Collectio Isidoriana), «Капитулярии Мартина» (Capitula Martini). Само собой разумеется, ссылки в них на императорские законы Византии (по крайнее мере, частые) были едва ли уместны – Рим уже признал императорство Франкских королей в 800 г. и все более тяготел к ним, как новому центру политической власти, а не к Новому Риму на Босфоре.

После того, как пала единая Франкская империя, была проведена Клюнийская реформа, а папство победило в войне за инвеституру, форма канонического развития на Западе пошла именно по этому пути. Далеко не случайно «Декрет Грациана» появился именно в XII веке (1140 г.) – до этого всякая подобная попытка кодификации канонического права на Западе исключительно в границах Римской церкви была гарантированно обречена на провал, как не соответствующая политическим реалиям своего времени.

В скором времени «Декрет» был объединен вместе с «Summae Decretalium» в «Corpus juris canonici», в который постепенно с течением лет входили все новые и новые декреталии и соборные акты Западной церкви, и который действовал вплоть до 1917 г., пока не появился «Кодекс канонического права» (Codex juris canonici). «Кодекс» по-прежнему регулярно обновляется, в первую очередь, конечно, на Соборах, которые Римо-католическая церковь квалифицировала как Вселенские, а также актами Римского понтифика¹⁰.

Некоторые изменения произошли и на Востоке: наблюдая за резким развитием папской компетенции, Византийские василевсы считали для себя опасным создавать аналог понтифику в собственно столице. Поэтому, с X века императорское участие в делах канонического развития Церкви стало весьма заметным даже в сравнении с минувшими столетиями. Они не только издавали законы о допущении или недопущении лиц к причастию, устанавливали церковные праздники, но и определяли покаянную дисциплину за отдельные правонарушения. Не говоря уже о текущей деятельности в Церкви, включая поставление патриархов, митрополитов и определения требований к кандидату в епископы.

Однако и этот процесс близился к завершению. По мере утраты Византией одной территории за другой, область власти императора неуклонно уменьшалась, зато сфера деятельности Константинопольского патриарха расширялась: даже будучи поддаными различных мусульманских эмиров и султанов, христиане завоеванных византийских провинций считались его духовными чадами, а церковные общины находились в прямом или косвенном подчинении столичному архиерею. Как следствие, акты постоянного синода при патриархе Константинополя стали уподобляться папским декреталиям, а количество их резко возросло.

Компетенция «Вселенского патриарха» стала еще шире после падения Византии в 1453 г., когда султанским фирмамом он был назначен фактически верховным правителем для покоренных турками византийцев, поскольку все христиане подлежали отныне не только духовной, но и гражданской юрисдикции архиерея Нового Рима¹¹. Более того, остальные патриархи могли сноситься с правительством Блистательной Порты лишь через Константинопольского архиерея. Впрочем, и сами султаны не спешили расстаться с бывшими императорскими правами и активно вмешивались в дела Церкви. Так, к примеру, в 1862 г. султан утвердил своим актом новое положение о синоде при Константинопольском патриархе, а в 1872 г. его фирмамом была признана автокефальной Болгарская церковь¹².

По мере выделения других национальных церквей из лона Константинопольского патриархата (Русской, Элладской, Сербской, Румынской, Болгарской) в состав канонического права широким потоком хлынули акты их местных синодов, применявшиеся, однако, лишь на соответствующей территории. Очень важно, что Поместные церкви в своем каноническом законотворчестве никак не были связаны друг с другом какими-либо обязательными условиями рецепции, чем еще более подчеркивался их местный характер. Вполне естественно, что после того, как Восточная церковь лишилась своего политического главы (императора), а Поместные православные церкви получили собственную национальную политическую власть, ссылка на старинные новеллы Византийских царей так же, как и на Западе, становилась неуместной.

Как следствие, именно с этого момента началась фактическая унификация канонического права, корпус которого ограничили правилами, принятыми в период существования единой Кафолической Церкви: актами Вселенских и отдельных Поместных соборов, а также Отцов и Учителей Церкви и некоторых духоносных лиц, чьи правила признал еще Трулльский собор. К ним были присоединены акты последних совместных с латинянами Константинопольских соборов, хотя те не имеют статус «Вселенских» – об этом говорилось выше. Собственно говоря, они и составляют «Книгу Правил», являющуюся обязательной для всех Поместных церквей православного вероисповедания. К упомянутым правилам иногда добавляют и канонические постановления Константинопольских патриарших синодов число до тридцати трех¹³. Важная деталь – эта «Книга» как таковая не обоснована каким-либо общецерковным соборным актом, а представляет собой лишь произведение научно-канонической мысли.

Но этот процесс был совсем не скорым и растянулся на века. Так, лишь в 1596 г. во Франкфурте-на-Майне вышло сочинение Левеклава в двух томах «Jus graeco-romanum», которое, правда, было издано в виде номоканона – туда вошли не только церковные, но и государственные акты императоров по делам Церкви. В 1661 г. французские ученые Вёлль и Жюстель издали в Париже «Bibliotheca juris canonici veteris» в 2 томах. Первый том включал в себя сборники канонов Западной церкви, появившиеся до начала VI века, второй – греческие сборники от VI до IX веков. В 1672 г. в Оксфорде увидел свет сборник Бевериджи, первый том содержал акты Вселенских и восьми Поместных соборов, второй – «Алфавитную синтагму» Матфея Властаря¹⁴.

В XVIII веке появляется «Собрание всех священных и божественных правил Святых Апостолов, Вселенских и Поместных соборов, а также правила Святых Отцов, написанных Отцами отдельно, но утвержденных Вселенскими или Помесными соборами» иеромонаха Агапия Леонарда. Вслед за ним вышел аналогичный сборник Дионисия Загорейского (или Пипериота), а также сборники Феоклита Карадзаса, Неофита Кавсокаливита, Агапия Леонарда, Христофора Продромита и «Пидалион» преподобного Никодима