Святогорца¹⁵.

Лицам, желающим оспорить тот очевидный факт, что «Книга Правил» не являет собой плод древнего канонического законотворчества, придется в противном случае объяснять, почему еще при Константинопольском патриархе святителе Фотии (858-867 и 877-886) в IX веке был издан его известный «Номоканон в XIV титулах», в 1335 г. «Алфавитная синтагма» Матфея Властаря, равно как и в 1272, 1650 и 1653 гг. в России издавались номоканоны, а не тот канонический сборник, который сегодня мы держим в своих руках? Ответ очевиден: по той простой причине, что его еще в виде конкретного и оформленного документа просто не существовало.

Не осталась в стороне и наша Родина. Как свидетельствует история, в Древней Руси поочередно и совокупно применялись «Номоканон Фотия», «Рязанская кормчая» и «Софийская кормчая», «Закон судный людям» императоров Льва III (717-741) и Константина V (741-775), «Церковный устав св. Владимира» и «Устав о церковных судах Ярослава Владимировича», «Устав Новгородского князя Всеволода-Гавриила», масса всевозможных льготных грамот в пользу Церкви, «заповедей» и «посланий», среди которых встречаются и те каноны, которые сегодня присутствуют в «Книге Правил»¹⁶.

Более того, в состав «Кормчей» 1653 г. вошли в качестве канонических правил не только уже знакомые акты Вселенских и Поместных соборов, но также по семнадцать правил от Апостолов Петра и Павла, отдельные новеллы императора св. Юстиниана Великого, «Новая заповедь благочестивого царя Алексея Комнина», «Градский закон» и другие акты императоров Исаврийской династии, «О тайне супружества», «Воспоминания бывшего церковного соединения при Константине и Романе», «О хиротонии» и многие другие акты и сочинения. К слову сказать, составители «Кормчей» включили в ее состав и известную фальшивку – «Константинов дар», нисколько не сомневаясь в том, что и этот документ имеет канонический характер. Примечательно также, что правила, приписываемые в «Кормчей» Апостолам Петру и Павлу, взяты из «Апостольских постановлений», отвергнутых Трулльским собором (2 канон), как документ, испорченный еретиками.

Характерно также, что изданный в Афинах в 1852-59 гг. сборник канонических правил носил наименование «Афинская синтагма». Ведь, как известно, в отличие от номоканонов «синтагмами» (или «синагогами») называли именно сборник актов священноначалия и Соборов¹⁷. Можно сказать, что процесс канонического обобщения и оформления завершился лишь к XVIII веку, когда «Афинская синтагма», «Пидалион» и «Книга Правил» были утверждены высшими органами церковной власти различных православных государств того времени, и его плодом явились исключительно акты, источником которых признаются органы церковной власти¹⁸. В России в 1839 г. Святейший Синод издал «Книгу Правил Святых Апостол, Святых Соборов Вселенских и Поместных и Святых Отцов».

IV

В результате этих вековых процессов образовался единый «состав канонического корпуса Православной Церкви, сложившийся в древности», который, как категорично сегодня утверждают, «не подлежит пересмотру, как не подлежит пересмотру само Священное Предание Церкви»¹⁹. Вновь, как и в области догматики, почему-то полагают, что главнейшее существенное отличие Православной церкви от Римо-католической заключается в одном: мы каноны сохранили, они – их изменили. И даже резче: «Папы отвергли практически все каноны Вселенских и Поместных Соборов» ²⁰.

Собственно говоря, здесь действует тот же подход, что и при решении вопроса о догматах веры: должны ли мы принять их в неизменном виде и считать, что вся истина уже открыта нам в Божественном Откровении, либо предпринимать необходимые усилия для того, чтобы раскрыть содержание догматов веры применительно к насущным вопросам и проблемам бытия Церкви в каждое конкретное время. Едва ли, скажем прямо, первый подход может считаться единственно верным и оправданным самой историей Вселенской Церкви и ее практикой, включая, к слову, и Русскую церковь.

Что касается корпуса канонов, «сложившегося в древности», мы уже говорили – это утверждение, мягко говоря, безосновательно. Относительно того, что Рим отверг все древние правила, следует заметить, что такой упрек может быть сделан человеком, ни разу не изучавший Кодекс канонического права Римо-католической церкви, последовательно развивший те правила, которые нам заповедала еще Древняя Церковь.

Более того, в отличие от Восточно-православной церкви, католики сумели за минувшие века создать и канонически утвердить учение о Церкви, чем не можем похвастаться мы. «Положение науки церковного права на Западе представляется достаточно ясным и определенным благодаря ясности и определенности основных принципов вероисповедного учения о Церкви. Что касается науки православного церковного права, то невыработанность православно-догматического учения о Церкви для науки церковного права означает отсутствие определенных основ, и таким образом наука эта может лишь только пожелать, чтобы ей даны были эти готовые основы», – не без горечи констатировал видный русский ученый²¹.

Прошло много лет, и на Всеправославном совещании на о. Родос в 1961 г. было заявлено, что все это нам еще сделать предстоит²². Увы, к сожалению, до этого дело так и не дошло. Как следствие, наука канонического права у нас по-прежнему находится в состоянии ожидания, изложением старого материала и осмыслением методических вопросов – не самые востребованные для церковной жизни темы.

Сейчас же самое время затронуть вопрос, насколько вообще практически возможно пользоваться тем корпусом канонов, который вошел в «Книгу Правил»? В этой связи нельзя не согласиться с солидарным выводом двух выдающихся русских канонистов. Так, Н.С. Суворов (1848-1909) справедливо полагал, что «всякое право существует для определения данных отношений, и поэтому русская церковная жизнь XIX столетия не может быть регулирована нормами, которые приличествуют временам Юстиниана и Ираклия»²³.

Его мысль продолжал протопресвитер Николай Афанасьев (1893-1966): «Настаивать на абсолютной неизменяемости канонов равносильно признанию того, что не только наше поколение, но и целый ряд предыдущих находится под церковным отлучением. Достаточно напомнить 9-е Апостольское правило, которое предписывать подвергать церковному отлучению всех мирян (а правило 8-е и клириков), которые "не пребывают на молитве и св. причащении до конца"»²⁴.

Совершенно обоснованно и то утверждение, что невозможно рассматривать древний канон как свод действующего в настоящий момент законодательства. Значительная их часть изменилась с течением лет настолько, что