бабушкой. Единственный стоящий у рукава самолёт, конечно же, наш. Грузимся в беспорядке толстой очереди. Сливаются два потока: модно одетых в тёплые вещи в вязаных шапках кубинцев и поток в шортах и соломенных шляпах русских. На этот раз всё наоборот. У россиян ручной клади много, у кубинцев почти нет. Снова убеждаюсь, что с обеих сторон летят не лучшие представители. Молодёжь острова свободы утомляет музыкой из телефонов и видеозвонками, ослепляет огромными металлическими буквами «дольчегабана» на каждом аксессуаре. Наши сдают позиции. Спят стоя, хотя 10 утра. Детей держат кое-как кверху тормашками, сумки волочатся по полу, наши устали отдыхать. А у кого-то впереди ещё перелёт до Якутии…

Финал

Стучу кулаком по руке кубинца, сидящего впереди, что закидывает свою руку мне до лица. Хватает ненадолго. Он летит первый раз или такой невоспитанный с утробы. По мере приближения к матушке-родине оживают россияне. Просыпаются, начинают выпускать мелких крикунов в проход кресел, ходить в туалет. Напротив, кубинцы затихают, становятся сонливыми и скромными. Всех одинаково возбуждает только плохой сервис, в частности кормёжка, постоянно что-то заканчивается. Стюардессы не знают как по-английски скачать говядина и курица. Мусор собирают, когда его ещё нет. А потом долго не забирают пустые коробочки, что служат тарелками. Всё начинает пахнуть и падать на пол. Кубинец через ряд роняет всё что можно: телефон, стакан с кофе, рис, голову, наушники, топчется по этому барахлу, раздосадовано кивает кому-то, признаёт вину. Маски на лицах отсутствуют или поселились вкривь, с краю, как гнёзда стрижей. Я сижу у прохода и тоже устал от маски. Спустя шесть часов полёта мотивация заканчивается. Шесть часов назад тянутся как двенадцать туда. Неудачно скачал аудиокниги, оказались короткими и неинтересными. Не ждал такой подставы от Стейнбека и Чехова. Разговариваем с супругой в перерывах между едой и попытками уснуть. Околошейные подушки уже не помогают, но снять их лень. Всё меняется, когда нас, всё же отключившихся, будит дочь, сидящая у окна. Вернее, она будит маму, а мама меня, да так что я искренне пугаюсь, не горит ли там двигатель заметный с места дочери. На лице жены восторг-испуг, у дочки – широко раскрытые глаза. Перевешиваюсь и вижу плотную широкую волну изумрудного цвета на уровне и ниже самолёта по всему горизонту. Как плотный туман, как в кино изображают волшебный свет над колдовским болотом, как зелёная гуашь, разведённая в тазу с водой. Северное сияние. Живо обсуждаем, прикидываем как летит самолёт. Вдоль побережья Северной Америки к Гренландии, к Исландии, затем к Хельсинки и с севера на Москву. Сейчас мы посередине, приблизительная Исландия. Так вот они летают, не через океан по прямой. Кажется, что никто не смотрит в иллюминаторы, либо уже насмотрелись. Жена давно хотела в Териберку, вот теперь вопрос закрыт. Посмотрели сияние бесплатно. Шучу с ней по этому поводу. Дочь совершает чудеса фотографирования, убирает блики, приближает, но фото не передаёт масштаб наблюдаемого явления. Долго летим то ли параллельно, то ли сквозь ЭТО. Какая награда за затёкшую шею. Счастливые перевариваем событие и это даёт нам важное время не чувствовать себя усталыми. Смиренно сидим. Держимся за руки в тайном восторге от увиденного. Такая вишенка на торте путешествия. Дальше посадка, быстрое получение багажа, покупка на кураже портвейна на «когда-нибудь, на Новый год», такси. Без разбора вещей приятный сон при задёрнутых шторах с отключенными телефонами и отвёрнутыми к стенке светящимися часами. Просыпаемся с женой и думаем сколько времени. Прилетели в пять утра, легли в семь, сколько сейчас? Час дня? Оказывается, что пятый час дня. Радуемся, как дети. Встаём с правильной ноги и начинаем какую-то другую послеварадерную жизнь.