небу поднимались клубы густого чёрного дыма.

— Кажется, чей-то дом охвачен пламенем! А возможно — дворец. Видишь, люди не меняются. Два местных князя, или как их там — два махараджа — наверное, сцепились. Один потерпел поражение и теперь, вероятно, сгорает вместе со слугами, а победитель празднует…

Зигмунд не успел договорить. До его слуха долетел треск ломающихся сучьев, затем глухой удар и пронзительный крик, полный безысходности. Вопль сменился судорожным рыданием. Кто-то оказался совсем близко от них, когда они вовсе того не ждали.

Осторожно отведя в сторону низко склонённые ветви, Зигмунд, подглядывая в просвет между широкими листьями, увидел смуглого юношу, который сидел, тяжело дыша, посреди вытоптанной поляны совершенно один. Он был весь в крови, с исцарапанным лицом, чёрными от сажи руками, в перепачканной, рваной одежде. Сидя на поваленном стволе дерева, юноша громко шмыгал носом, словно пытаясь загнать обратно в себя текущие по щекам слёзы. Пальцы его тряслись, но парень продолжал крутить в ладонях острый, длинный кинжал, рискуя пораниться. Не успел Зигмунд подумать о возможном ранении, как парень вдруг решительно схватился за рукоять кинжала и с искажённым от ярости лицом с размаху полоснул клинком по собственной ладони… Кровь хлынула, заливая живот и траву под ногами. Пострадавший побледнел, пошатнулся и упал с бревна.

— А говорил — нет пациентов?! — передразнил Зигмунд своего ученика. — Вот пациент! Самый настоящий! — глаза доктора сверкнули. — У этого парня, без сомнения, серьёзные проблемы с подавленной сексуальностью. Однозначно будем лечить с помощью моего универсального психоанализа, — и, оторвав кусок от скатерти-уттарьи, Зигмунд присел на корточки и начал тщательно перевязывать бесчувственному юноше исполосованную руку.

====== Глава 2. Метод свободных ассоциаций ======

— А вы кто такие?

Это была первая фраза, которую произнёс очнувшийся «пациент», опасливо рассматривая стоявших возле него мужчин. Оба неизвестных выглядели более, чем странно. Первый, с проседью в волосах, с коротко подстриженной бородой и усами, с огромной залысиной надо лбом, зачем-то завернулся с головы до пят в хлопковую ткань, из которой обычно шьют дхоти. Второй незнакомец, черноволосый и кареглазый, выглядевший намного моложе первого, носил необычные круги из стекла, прикрывавшие глаза и державшиеся на тонких палочках, зацепленных за уши. Его чёрные шаровары казались чересчур узкими, а плотная верхняя накидка закрывала торс и обе руки до запястий. К горлу крепился бант, чем-то отдалённо напоминавший бабочку-траурницу.

— Вы чужестранцы? — не дождавшись ответа, парень рискнул спросить снова.

— Я его понимаю! — вдруг восторженно воскликнул незнакомец с «бабочкой» на шее, взмахивая руками. — Всё до единого слова, учитель!!!

— Так и должно быть, — откликнулся мужчина, завёрнутый в ткань для дхоти, а затем, повернувшись к очнувшемуся юноше, важно проговорил. — Моё имя — Зигмунд, я брамин. А это — Карл, философ из Персии.

— Что-то вы не похожи на брамина с философом, — паренёк привстал и, ойкнув, ухватился за раненую руку. — Вот проклятие, — и тут он заметил повязку. — Вы… перевязали мою рану? — удивился он.

— Конечно. Тебе требовалась помощь, — спокойно пояснил Зигмунд. — Как твоё имя?

— Я Чандра, приёмный сын вайшьи Лубдхака. Хотя нет, вру. На самом деле я царевич Пиппаливана, но в моём положении нет смысла гордиться таким званием.

— Почему? — заинтересовался Фрейд.

— Долгая история, — махнул юноша здоровой рукой. — Да и вообще… Некогда разговаривать. Возвращаться надо. Зря я сбежал. Всё равно меня скоро найдут, а бегство не решает проблем, ачарья прав. Мой учитель, кстати, тоже брамин. Только он куда больше вашего на брамина похож! А вы оба какие-то…

— Какие? — неожиданно обиделся Карл.

— Ну не знаю, — тот, кто назвал себя царевичем Пиппаливана, покосился на своих новых знакомых. — Неправильные вы! Никогда не видел, чтобы брамины носили такие чудные одежды и так странно стригли волосы.

— А как надо стричься? — с любопытством уточнил Карл.

— Неужели не знаете? — Чандра засмеялся. — Брамины выбривают всю голову и оставляют одну прядь волос, завязанную узлом. А кшатрии, к примеру, свои волосы не трогают. Кому вообще в голову придёт так коротко стричься, как вы? Налысо бреют тех, кто провинился, а все остальные носят длинные волосы.

— Но в Персии стригутся и одеваются, как он, — не моргнув глазом, солгал Зигмунд, указав на Карла. — А я живу в самом далёком царстве — Австро-Венгрии.

— Вообще не слышал о таком, — задумчиво протянул Чандра. — Где оно находится?

— Очень далеко. Надо ехать в колеснице на северо-запад много дней и ночей, прежде чем достигнешь этого царства.

— Как же вы сюда попали? Неужели долго ехали? — допытывался юноша.

— Существует путь через божественные врата Тесла Дэва. Этот путь открылся мне после суровых аскез. Простому смертному подобными вратами ходить нельзя.

— Да мне бы хоть в Гандхар съездить, а то я всю жизнь на одном месте прожил, ничего и не видел, — Чандра неожиданно оживился, отвлекшись от проблем.

— И как же ты жил до сих пор? — осторожно перешёл к расспросам Зигмунд.

— Как все, — пожал плечами Чандра.

Зигмунд сделал вид, будто вовсе не настаивает на беседе, подозревая, что так куда скорее расположит парня к откровенности:

— Знаешь, я из таких браминов, которые, выслушав о чьих-то трудностях, могут дать хороший совет.

— Совет? — Чандра хмыкнул, выражая явное неверие в способности брамина, не носящего косу с узлом. — Да мне ачарья Чанакья уже надавал «советов»! Ещё ваших не доставало. И зачем я только принял его учителем? Следуя за ним, я потерял двух друзей, пять сотен соотечественников — последних выживших из моего родного царства, едва не потерял с трудом обретённую мать. Теперь приходите вы и просите слушать вас и следовать за вами! Куда я снова приду? Кто умрёт из-за вас?

— Но я не такой, как твой ачарья! — отмёл несправедливые подозрения Зигмунд. — Я не прошу следовать за мной. Однако если у тебя имеются трудности, я способен помочь, ведь я — целитель.

— Угу, — язвительно послышалось в ответ, — Чанакья тоже говорил о необходимости «исцелить земли Бхараты от правления