Нина Стожкова Ноктюрн Шопена

Рассказ

В тот день ветер и дождь за окном разбушевались, как футбольные фанаты после матча. Раскрасневшаяся рябина испуганно взмахивала ветками, словно отбиваясь от хулиганов, кровля на старой крыше грохотала не хуже трибуны под ногами болельщиков, а последние астры в саду выглядели такими растрепанными, точно вынырнули из серьезной потасовки.

Вера отхлебнула кофе из тонкой белой чашечки костяного фарфора, подоткнула пушистый плед и с отвращением взглянула на мир за окном. Мир уже с утра выглядел враждебным и неприветливым, словно разгоряченные водкой мужики, затеявшие драку на городской улице. Вот бы никогда не покидать светлую веранду с высокими окнами в сад, не выключать старенький проигрыватель, из которого льются волшебные звуки Шопена!

Недавно у Веры впервые появились небольшие сбережения, и она сама отделала веранду, перелопатив кучу глянцевых журналов по интерьеру. Белые стены, синие дверные проемы и белые занавески в синий цветочек помогли увеличить пространство, а симпатичные мелочи, в которые Вера превратила деревенский хлам, извлеченный из сарая, – создать уют и “неповторимый облик жилища”, как любят выражаться авторы подобных изданий. На перевернутую бочку, задрапированную синей рогожкой, Вера водрузила разлапистую аралию, а в нишу, образовавшуюся из бывшего оконного проема, поместила корзинку с сухими розами. Еще на веранде разместились старинный круглый стол со скатертью, затейливо вышитой в прошлом веке Вериной бабушкой и недавно отреставрированной Верой, массивная ножная машинка марки “Зингер” и современный, однако весьма симпатичный комодик с белой настольной лампой под синим абажуром.

Тем не менее, выбираться из уютного мирка надо было как можно быстрее. Через полчаса – автобус на Прелестное, до остановки трусить минут пятнадцать, а еще дел немеряно.

Вера наскоро натянула джинсы и свитер, потрепала по холке погрустневшего спаниеля Рикки, кинула “вискаса” коту Петруччио – хоть бы один глаз приоткрыл, нахал! – и припустила к калитке.

– На работу? – с завистью поинтересовалась соседка Жанна.

Этот вопрос, зная ответ заранее, она задавала Вере каждый день с тех пор, как та устроилась работать в Прелестное. Вот и сейчас, несмотря на дождь, Жанна как бы случайно оказалась у Вериной калитки. Впрочем, и другие соседки не забывали спрашивать Веру про новую работу и многозначительно переглядываться.

Получить денежное место Вере помог случай. Как-то субботним утром она отправилась в деревенский магазин. Привязала у входа Рикки, купила хлеба, колбасы и молока, а тут как раз молоденькая продавщица Раечка заболталась, и Верину сотенную купюру сунула обратно вместе со сдачей.

– Ты так, Рая, проторгуешься, – возмутилась Вера, возвращая бумажку. – Хоть бы на калькуляторе, что ли, считала, раз в школе математике не учат.

– У вас что, сегодня день честности? – вежливо поинтересовался у Веры незнакомый покупатель. Одет он был по-дачному: в клетчатые шорты «пионерское детство», белую безразмерную футболку с хвастливой надписью «Могу!» и сандалии на босу ногу.

– А вы, наверное, про заповедь “не укради” никогда не слыхали? – огрызнулась Вера, уничтожая его своими фиалковыми глазами и указывая взглядом за окно. Там на пригорке красовалась симпатичная розовая церквушка, составлявшая вместе с магазином центр их большого села.

– И с собаками в наш магазин, между прочим, заходить не принято, – продолжила она, – вы что, тоже не в курсе?

Свирепый ротвейлер в ошейнике с шипами пристально взглянул на Веру и вдруг радостно завилял обрубком хвоста.

– Пес-то лучше хозяина, не такой противный, – с раздражением подумала Вера, – совсем обнаглели эти нувориши, уже в сельпо свои порядки устанавливают, сидели бы, что ли, за своими высокими заборами…

Вера уже собиралась идти, но незнакомец внезапно остановил ее.

* А я предлагаю вам немедленно возлюбить ближнего своего, то есть меня, и прийти на помощь в трудную минуту. Жена не любит заниматься домом и садом, а забот и тот, и другой требуют все больше. Я вижу, вы женщина со вкусом, и дом ваш в деревне я знаю, там еще садик такой симпатичный. Помогите нам устроить нашу жизнь по-человечески! Станьте в доме хозяйкой! Как раз сегодня жена рассчитала очередную помощницу, и целый день все в доме кувырком. Даже завтрака нет. Вот я и зашел чего-нибудь к чаю купить. Размер моей благодарности, надеюсь, вас устроит.

Незнакомец назвал сумму, превышавшую в несколько раз бывшую Верину зарплату, и она пообещала подумать.

Деревенской жительницей Вера стала недавно. Старенький дом в большом подмосковном селе достался ей в наследство от матери, но окончательно она переехала сюда, когда в очередной раз потеряла работу. Прежний хозяин их журнала по интерьеру, словно проигравшийся помещик усадьбу с крепостными, передал свое издание вместе со всеми сотрудниками партнеру за долги, а новый «барин» и вовсе с ними церемониться не стал, дал «вольную» – мол, куда хотите, туда и проваливайте, только быстрее.

Чтобы выжить в условиях дикого рынка, Вера решила сдать свою небольшую московскую квартирку. Думала, вначале лишь на лето, но неожиданно ей, горожанке со стажем, деревенская жизнь понравилась. В крошечном домике не было слышно, как в городе, гомона бесцеремонных соседей, не было необходимости полдня ехать, чтобы выбраться на природу, а, главное, Вера вдруг осознала, что все эти буйно разросшиеся кусты, цветы, старые деревья отныне в ее безраздельной собственности, что их можно рвать, выкапывать, спиливать, пересаживать – словом, воплощать в жизнь самые смелые дизайнерские идеи, не оглядываясь ни на соседей, ни на родственников.

Первым порог дома перешагнул вальяжный черно-белый кот Петруччио, привезенный Верой из городской квартиры. Потом как-то незаметно перебрался от соседей в надежде на более сытую жизнь спаниель Рикки, и Вера наконец почувствовала себя настоящей хозяйкой.

Все деньги, которые она получала от жильцов за однокомнатную квартиру, уходили на ремонт дома. Жить за городом, правда, было дешевле, чем в столице, да и деревенские соленья-варенья облегчали существование, однако старому дому, словно человеку в возрасте, требовалось все больше средств на восстановление здоровья и просто на поддержание жизненных сил. Если у Веры на данный момент денег не было, дом тут же начинал жалобно скрипеть всеми половицами, вздыхать деревянными ступеньками и даже подвывать старыми водосточными трубами, как ревматик, захваченный врасплох тупой ноющей болью. И Вера постепенно стала относиться к дому, как к пожилому беспомощному