спокойно и с удовольствием погрузиться в написанную Боттингом книгу, не менее талантливую, чем биография Максвелла. Читал и удивлялся, как же в первый раз не обратил внимание на многие вещи, которые теперь вызывали живой интерес и пробуждали в памяти воспоминания о моей собственной жизни.

И серьезно заинтересовавшись личностью ДМД, начал искать и собирать вообще все, что про него было написано. Даже одолел две на английском (с трудом, словарем и помощью): «Himself and Other Animals. A Portrait of Gerald Durrell» его соратника Дэвида Хьюза и вторую книгу его первой жены Джеки, написанную уже после их тяжелого развода: «Jacquie Durrell. Intimate Relations». С первым ее творением «Звери в моей постели», снабженным комментариями Джеральда (которые только и придают этой посредственной книжечке определенный шарм), проблем не было – наши успели перевести и издать. (Джеки одно время вторую книгу своих воспоминаний хотела назвать «Зверь в моей жизни», но потихоньку остыла после тяжелого развода и передумала). Даже книгу его недалекой и взбалмошной сестры Марго (Маргарет Изабель Мейбл Даррелл) выловил, но ее содержание к жизни самого Джеральда отношения почти не имело.

Зато еще раз отдал должное кропотливому труду Дугласа Боттинга (как и следовало ожидать, он обе английские до меня тщательно проработал и все заслуживающее внимания оттуда вытащил; вполне можно было самому не мучиться).

Как в итоге выяснилось, до этого я почти ничего не знал о личности ДМД, творчество которого в свое время произвело на меня такое мощное впечатление. И хотя автор биографии излагает отдельные моменты его жизни без погони за дешевыми сенсациями, не стремясь ни к затушевыванию недостатков, ни к их акцентированию, многие стороны натуры Джеральда стали для меня откровением.

Но я уже давно реально смотрел на жизнь и особенно ничему не удивился. Прочитав немало биографий великих творческих личностей, пришел к выводу, что их достижения – это единственное, на что следует обращать внимание. А вот повседневную жизнь лучше вообще не оценивать. Не стоит их поклонникам скелеты в шкафах тревожить и в грязном белье рыться.

И хочу подчеркнуть, что после всего прочитанного:

а) мое отношение к писательскому ярко индивидуальному таланту Джеральда совершенно не изменилось (в отличие от реакции на труд Боттинга в LiveJournal некоторых читательниц, ранее его обожающих до восторженного визга, а теперь посчитавших, что ДМД в своих книгах их обманывал). Для меня краски его лучших книг абсолютно не поблекли;

б) его достижения и заслуги перед человечеством настолько велики, что на их фоне все остальное совершенно не значимо (по крайней мере, я так думаю).

А Дуглас Боттинг, познавший его жизнь лучше, чем кто-либо, вообще считает ДМД выдающимся человеком (хотя и не лишенным определенных недостатков), исполняющим священную миссию по спасению исчезающих по вине человека видов животных. Он называет его современным святым Франциском, причем борющимся с таким злом, которое историческому Франциску Ассизскому не могло привидеться и в самом страшном сне. (Франциск Ассизский – один из наиболее почитаемых и известных в мире католических святых. Проповедовал ценность природы, сопричастность, любовь и сострадание ко всякой твари. В 1979 г. был официально провозглашен Церковью небесным покровителем экологов. Кому интересно прочитайте о нем в очень хорошем сборнике очерков и эссе Гилберта Честертона «Фома. Франциск. Ортодоксия», написанных в 1923–33 гг.

Ну а относительно счастливых случайностей (иногда для ДМД тоже судьбоносных), то его жизнь реально напомнила мне мою. (Используя терминологию первой книги этой серии – наличием множества прульных моментов и непонятного). Не зря же его близкие знакомые даже придумали специальный термин: «удача Даррелла».

И что еще поразило: практически полное совпадение его детских ощущений и впечатлений от окружающей природы с моими. Почитал отрывки его воспоминаний (опять же у Боттинга) и увидел себя в этом возрасте – ну прямо родственные души. Заявление нахальное, я понимаю. Но истине соответствует.

Потом, конечно, дорожки наши разошлись сильно, но любовь к животным, к природе у обоих осталась на всю жизнь. У него – как всепоглощающая страсть, она же – профессия, у меня – как хобби.

Также сильно зацепило принципиальное отличие его первой семейной жизни от последующей, ставшей счастливой. Как мне это было знакомо!

И, конечно, меня заинтересовали нюансы его жизней с такими разными по всем характеристикам женами. У меня их было не две, а три (тоже совершенно различные), но сути это не меняет. Наоборот, есть основание сделать единое заключение: «все хорошо, что хорошо кончается»!

А ведь это самое личное счастье, сколько оно содержит различных аспектов и от какого количества случайностей зависит. И как сильно при этом влияет на все стороны жизни, в том числе, и на ее продолжительность!

И находясь под впечатлением от книги Боттинга, я начал вспоминать своих жен и их прямое и косвенное участие в моих успехах и неудачах. И это было не просто, хотя бы потому, что когда-то сам сознательно и старательно постарался выбросить из головы всё, связанное с первым браком.

Ну и, наконец, наши одинаковые страдания, связанные с боязнью высоты. Для кого-то это ерунда, несущественная деталька, но только не для меня. Сравните наши переживания – в разделе «ПРС – страх» первой книги и ее приложения. Как будто один и тот же человек их переносил.

Повторюсь, именно после детального прочтения биографии ДМД у меня в первый раз и возникло желание еще раз комплексно пройтись по собственной жизни и попробовать ее проанализировать. Но на этот раз не с точки зрения прульности и непонятного, а:

– во-первых, взглянуть на прожитое через призму одной из самых ярко выраженных черт своего характера – любви к природе (ее лесам, лугам, озерам, болотам, горам и даже дачным участкам) и всем видам живых существ: рыбам и тритонам, богомолам и паукам, жабам и квакшам, совам и соням и, конечно, котам. В общем, всем ее обитателям. Я тот, кого можно точно назвать натуралистом-любителем;

– во-вторых, отразить роль женщин, которые в значительной степени влияли на мою жизнь, а значит и на отношения с животными и природой. А с женщинами всегда не просто, почти каждая из них (по крайней мере в начале знакомства) сама по себе представляет загадочное, а иногда и необъяснимое явление.

Но я всем представительницам прекрасного пола, с которыми меня судьба сводила, выражаю свою благодарность и признательность (в разной степени, естественно). В первую очередь, конечно, бабушке и маме, тетечке Лиле, дочери, своим женам и подругам. А особенно сестре, благодаря любви и