- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (12) »
Геннадий Айги Собрание сочинений в 7 томах (2009) Том 6. Листки — в ветер праздника
Выражаем искреннюю благодарность Германскому ПЕН-Центру, Творческой программе ДААД (Германия), Шведской Королевской Академии и всем, кто принял участие в финансировании настоящего издания
Составление Галины Айги и Александра Макарова-Кроткова
Художник Андрей Бондаренко
На фронтисписе — портрет Геннадия Айги работы Николая Дронникова
© Галина Айги, 2009 © Вступительная статья. Атнер Хузангай, 2009 © Графика. Николай Дронников, 2009 © Оформление. Андрей Бондаренко, 2009
* * *
у-топия геннадия айги
Она одна и нет конца и «я» и «ты» лишь щебет птиц уже вдали уже не здесьКаноническое языковое (поэтическое) высказывание локализуется «по отношению к той пространственно-временной области, в которой находятся говорящий и слушающий». Айги — тот род поэта, который не стремится создать отдельный текст (стихотворение), так как не является поэтом реагирующим, он «строит» — и в его стихе, в процессе построения поэтического текста всегда проявляются постоянные конфигурации смыслов, которые организованы — при наличии соответствующего состояния (ТИШИНА, СОН) — в семантическое пространство с более или менее очерченными границами. Читая Айги, постоянно ловишь себя на том, что это ты уже где-то встречал у него же и, тем не менее, вступая на тропу, ведущую в его поэтическую местность, рискуешь заблудиться. Да, Айги определяет — и очень часто — исходный пункт дейксиса посредством указательных слов «я»-«здесь»-«сейчас», но это еще не означает, что он сам нашел свое место в мире (хотя: «ты — Кость-И-Раненная = о-в-мире-место-есть-твое:»), читатель же (слушающий) в этом онейроидном состоянии помраченного сознания, вероятно, дезориентирован в месте и времени, растерян, потерян… и смущен. Мы попытаемся совершить вместе с поэтом выход из эгоцентрической ситуации («и я все вещи всех возможных „где“») на местность и там все же сориентироваться. Среди основных конфигураций смыслов — топосы ПОЛЕ и ЛЕС, восходящие, очевидно, к архетипам чувашского мифологического универсума, а позднее для Айги эти места — в отличие от внешнего социума, где «Бог умер!», — хранят след божьего присутствия. Были и другие Поля и Леса (поляны, холмы, деревья, овраги), которые находились в иных ландшафтах России, Переделкина, Дагестана, Подмосковья, Армении, Литвы. Но в реальных местностях Айги, следуя канону чувашской природосообразной этики, искал (и находил) нечто иное:Г. Айги.«Вторая весть с юга»
и будто мы
в природе
чувствовали:
молчащего там — Бога — место явное! —
(Розы — покинутость)
что — песенка — республика? когда
страна молчанием — страной — своею — трупов
……………………………………………………………..
(живых провинция давно)
(Прощальное)
А там —
убежища облаков,
и перегородки
снов бога,
и наша тишина, нарушенная нами…
(Тишина)
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (12) »