верхних этажах, но бывали случаи, когда гнезда оказывались над самой пропастью, где стеклянная стена разрушилась и обвалилась, а из серого камня торчали толстые, съеденные ржавой болезнью железные кости. На этом скелетообразном остове Бакланы и вили гнезда. Проще всего достать яйцо было на крыше – и гнезд больше, и шансов упасть меньше, но обилие Бакланов сводило на нет эти преимущества. Тогда приходилось идти на риск и воровать яйцо из таких висящих над пропастью гнезд, но риск возрастал неимоверно. Хотя смельчаков находилось немало, ведь так быстрее – меньше ступенек от земли, но не каждый решался: всё-таки пощекотать нервы и рискнуть жизнью – разные вещи.

Оглядываясь и ожидая, Каст преследовал еще одну цель: обнаружить скрытых противников. Среди живности, населявшей каменные джунгли, было немало любителей полакомиться не только яйцами, но и самими Бакланами, поэтому древние скелеты башен привлекали внимание всевозможных хищников. И хотя меж ними всегда шла война за право добычи, частенько хищника невозможно было узреть и распознать среди пестрых обломков зданий и высоких холмов, целиком покрытых бурной растительностью. А по сему нужно быть осторожным. Право ступить на территорию башен частенько заканчивалось гибелью.

Как объяснял Гард: «Гордыня не должна наполнять человека целиком. Нужно чтобы всегда чуть-чуть недоставало доверху. Чтобы не заливало глаза. Они необходимы, чтобы видеть правду неискаженной.» И Каст не мог не верить отцу, к тому же несколько Дней охоты подряд первого из добравшихся приносили в селение мертвым.

«Гордыня плохой помощник.»

В этот раз Каст надеялся изменить устоявшиеся «традиции» и не только добраться до гнезда Баклана первым, но вернуться домой живым.

Парень напоследок оглянулся и заметил на вершине соседнего холма Тодда – сына Врама Белорусского. Он вскинул вверх руку с коротким копьем, потряс им и крикнул:

– Я вижу тебя, Каст Здравый! Вам с вашим мошенником не быть первыми!

Каст помахал рукой в ответ и быстро пошел к зданию. В отличие от отца, Тодд никак не мог примириться с мыслью, что Отец Всего Сущего не просто человек. И даже на празднике, несмотря на то, что Врам, его отец, рядом с Гардом внимал Чудо, когда Симеон появился перед всеми в легкой голубоватой дымке, Тодд не мог сдержать недоверчивую ухмылку. Ну что ж, его право. Жаль только, этот сын вождя своего племени проявляет неверие, а с тем самым и недружелюбие. А ведь Отец завещал жить в мире.

Не догонит.

Последние метры до входа дались с трудом: под ногами хрустела и скрипела почва – это, конечно, было стекло, обвалившееся с некогда стеклянных зданий, обнажив костлявый скелет утробы: основной стержень и тощие ребра этажей. Побывавшие в этих домах потом говорили, что здания вполне ощутимо мотает от ветра, что особенно заметно наверху. Но до него Каст не собирался подниматься. Достаточно отыскать самого нижнего Баклана. Мальчик не боялся гибели. Самое главное – защитить честь отца и стать ему подобным: для сына вождя и доля соответствующая. Надо удержать вершину горы, куда отец всю жизнь забирался. Право Каста не только остаться на вершине, но и с гордостью оборонять её от более слабых и недостойных. А достоин ли он, вот сейчас это мальчик и узнает…

Каст покрепче сжал копье – твердое деревянное древко с хорошо обвязанным железным наконечником, поправил колчан со стрелами и лук за спиной, чтобы не мешали. Людям теперь легко доставались железные детали. Можно сказать, теперь они были вокруг. Что-то давно проржавело и рассыпалось, а что-то достаточно было очистить от ржавчины и придать соответствующую форму.

Юноша уже пересек периметр здания, ступив на твёрдый бетонный пол, совсем не хрустящий под ногами. Наученный рассказами предшественников, Каст тут же устремился к лестницам, скрытым стенами, и со всей возможной скоростью помчался наверх. Где-то там его ждало яйцо победителя, которое мальчик обязательно первым вручит отцу и пройдет испытание с честью и достоинством, подобающим сыну вождя объединенных племен.

Уже к десятому этажу юноша понял, насколько быстро лестница крадет силы, а к двадцатому – что до верхнего, семьдесят пятого, этажа он вряд ли доберется живым, поэтому на двадцать первом Каст решил передохнуть. Он глянул в проем между лестницами: где-то далеко внизу несколько человек только начинали восхождение. Среди них, юноша это чувствовал, был и Тодд – главный соперник.

Ноги гудели от усталости, а грудь разрывало от спазмов – воздуха явно не хватало. Но на то и Испытание – ты должен доказать, что способен жить и на равных со всеми нести племени пользу. Учитывая, что рассказывал Симеон о древних обычаях превращения мальчика в мужчину, когда у одних народов юноши ели хлеб и дурачились, а у других «пытались забыть детство», уничтожая мозг с помощью вызывающих видения грибов, у Настоящих людей не самый странный обычай. Надо всего лишь доказать, что ты способен быть мужчиной, можешь держать в руках оружие, добывать пищу и защищаться от зверей. Но лишь когда начал восхождение, понимаешь, что путь будет нелегким.

Каст утер со лба пот и огляделся. Небольшая и грязная от всевозможного мусора – камни, обломки дерева, грязь, нанесенная тысячами ног и лап, отходы жизнедеятельности животных – лестничная площадка заканчивалась дверью, а она призывно скрипела, то открываясь, то закрываясь ветром, но сквозь скрежет ржавых петель доносились и другие, еле слышимые, но очень обнадеживающие: оказывается, где-то рядом Баклан, только скрытый от Каста стеной или всего одним этажом – ниже или выше неважно, главное, можно не подниматься до самой крыши. Вот только отсечь конкурентов и можно спокойно заниматься добычей яйца.

Каст снова глянул в межлестничный пролет – Тодд пятью этажами ниже – и, прикрыв за собой дверь и подперев камнем, вышел на этаж. Лабиринт из толстых почти непроницаемых для звука стен вывел на обширное пространство, соединенное тонкими колоннами и заканчивающееся пропастью, оскалившейся словно гигантскими зубами толстыми железными балками. Стеклянная стена по периметру давным-давно рухнула, и здание будто осталось голым, обнажив миру скелет, чьи ребра обрывались, а на них вили гнезда огромные бело-черные птицы. Именно их и надо либо согнать, либо обмануть Касту: трофей – яйцо Баклана – означал, что парень прошел испытание и стал взрослым.

Сквозь тяжелое дыхание пробились громкие удары сердца. За поворотом стены Здравый увидел вожделенное гнездо и удивленного Баклана, раскинувшего крылья в предупреждающем жесте. «Не подходи, или пожалеешь!» По хорошему, Касту стоило бы дождаться, когда остальные испытуемые поднимутся выше, и