палец, словно говоря, что им надо подождать, и показал в сторону Арна.
Они остались на месте, хотя отец Генрих не совсем понимал зачем, но брат Гильберт по-прежнему ждал чего-то.
И тут они вдруг увидели, как конь Арна сделал несколько скачков вправо, затем влево, а потом седок заставил своего могучего жеребца перейти на галоп. Это было трудным искусством, как понял отец Генрих. И радость Арна от владения этим искусством была неподдельной.
— Ты видишь то же, что и я, дорогой отец Генрих, — прошептал брат Гильберт почти благоговейно. — Да хранит Арна Господь, но да хранит Он и тех сарацин, которые попадутся нашему воину на пути.
Последних слов отец Генрих не понял и посчитал их даже кощунством. Но теперь было не время выяснять это. Они стояли и смотрели, как самый любимый сын Варнхема уезжает от них навсегда.
Отец Генрих, кроме того, хорошо знал, что у брата Гильберта был во многих отношениях странный взгляд на сарацин. Но он знал также, что душа Арна была чистой, как у Персеваля, и что он никогда не испытает подобных искушений. Да защитит Господь Арна!
ЛитВек: бестселлеры недели
