захватил даже несколько прошлых воплощений духа девочки. Малыш, несмотря на свой юный возраст, вообще мгновенно учился новому, схватывал на лету, проникал мыслью в суть вещей, зрил в корень. Впрочем, это легко объяснимо, ведь ему потенциально были доступны все воспоминания и умения Януса. Стоило только совсем немного поднапрячься, и память услужливо раскрывала свои кладовые знаний и залежи навыков.
А время медленно, но неумолимо приближалось к полуночи. Уже без пятнадцати двенадцать. Скоро Новый Год, всемирный праздник. И так же скоро Майя последний раз вздохнёт и покинет измученное смертельной болезнью тело. Мама сжала двумя руками ладонь Майи.
– Доча, Майя! Ты меня слышишь? Еще немного, и наступит Новый Год, большой праздник. И можно загадать желание. Прошу тебя, загадай Деду Морозу о своём исцелении, чтобы ты выздоровела, чтобы ты жила, – голос матери дрожал. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы произнести нужные слова.
Слабым тихим голосом ответила девочка:
– Нет, мама, я уже не верю в такие чудеса. Недолго мне осталось, чувствую. Оттого я хочу загадать, чтобы ты, мамочка, была счастлива и больше не плакала…
Плечи матери сотряслись от беззвучных рыданий. Она закрыла лицо руками и убежала на кухню, чтобы лишний раз не расстраивать дочу своими слезами. Она много раз в бессонные ночи молилась всем известным и неизвестным богам, прося чуда, прося исцеления. И часто криком вопрошала туда, вверх, к властителям судеб: "За что?! За что Майе эта болезнь? За что вы забираете её у меня? Вам мало было отца Майи, моего мужа? За что?.."
Суня повернулся к Янусу, взглянул прямо в бесконечность чёрных глаз. Слёзы текли по щекам Суни, но теперь ещё в его взгляде пробудилась ярость.
– А скажи-ка мне, Янус, за что именно страдает эта девочка?
– Дух её в прошлой жизни был воплощён в одном из наёмников римского легиона, примерно в первом веке нашей эры, как это называется у людей. Он жестоко и безотчётно насиловал женщин и детей в захваченных деревнях, подвергал их зверским мучениям и пыткам, без необходимости, просто ради своего удовольствия. Потому она должна искупить свою вину в этой жизни. Через боль, кровь и слёзы. Только так и не иначе. В свою пору, в свой отмеренный час узел, завязанный в прошлом воплощении, спустился на уровень проявления, и смертельный недуг пробудился. Карма девочки соединена с кармой рода, в котором по закону притяжения и подобия рождаются души с тяжким грузом. Потому сей род обречён на вымирание. Вот и отец её умер рано. Вот и Майя сейчас умрёт. И у брата погибшего отца нет и не будет детей. Род завершится, не имеющий возможности расти дальше древом, слишком много утяжелений и, как это любят называть люди, – грехов.
– Я понял про виновность какого-то италийского мужика, – со злостью ответил Суня. – Но чем виновата именно эта девочка?! Ей всего десять лет. Что именно она успела совершить такого, за что страдает, за что мучается?!
– Это урок и искупление не для неё, а для её духа. Он сделает выводы. Майя – всего лишь инструмент…
Суня, раскрасневшись, перебил старого Януса:
– То есть Майя страдает, потому что одному варварскому воину было очень хорошо и приятно почти две тысячи лет назад?! И это справедливо? И это правильно?
– Таковы правила Мироздания, – безразличным голосом ответствовал Янус.
– Посмотри на эту девочку! – пылко воскликнул Суня. – Ты называешь её инструментом. Но её боль – настоящая! Её эмоции, чувства, страдания, интересы, её жизнь – настоящие для неё! Они для неё единственные, для Майи не будет перезагрузки, где она снова продолжит жизнь, искупив болезнью и смертью часть груза прошлого. У неё есть самосознание и свободная воля. Хоть она и используется в качестве подсобного механизма для духа.
– Тело и личность – это приспособления для игрока, который постигает самого себя, – неумолимо и хладнокровно гнул свою линию старый Янус.
– Ну, хорошо, старикан. Предполагаю, что спроси я про мать и отца девочки, про причину и первоисточник их страданий, то услышу интересные истории про живодёрства во времена неандертальцев, что легко и логично объяснит нынешние мучения людей, – малыш ткнул руки в бока и сжал губы. – Сейчас ведь время феерически добрых историй в преддверии Нового Года!
Смотри, Янус: люди загадывают желания на Новый Год. Не все, но многие из которых исполняются. Благодаря силе момента, благодаря волшебству намерения в чаровний час. Чем я хуже? Ты сам прекрасно знаешь, что я тоже могу загадать желание, и Я-Ты его исполним. Я могу пожелать, чтобы девочка выздоровела, и ты не сможешь её забрать. Моё желание станет для тебя запретом на душу Майи. Но я не хочу этого так. Я хочу, чтобы ты увидел и понял сам…
– Что же я должен понять? – спросил Янус.
Нам показалось, или действительно в голосе древнего бога появилась доселе не слыханная нотка интереса?
– Напомню тебе о том, что ты слышал, да, похоже, не услышал. Когда болезнь девочки уже явно проявилась, врачи поставили точный обречённый диагноз, определили примерный оставшийся срок жизни, в тот момент мама выложила в социальные сети фотографию девочки с описанием её страшного недуга. Не с целью попросить денег на лечение, ведь это бесполезно, это неизлечимо. А с единственной просьбой у людей помолиться о здравии Майи, пожелать ей искренне, поддержать добрым словом… И люди откликнулись. И это не один, не два человека. Это были тысячи людей! Искренне, из самого сердца шли вверх молитвы разным богам, за Майю ставили свечки в храмах, молились дома, заказывали молебны в монастырях, просто честно желали добра и исцеления, желали чуда. В душах этих людей проснулось Сострадание! Ты помнишь, что это такое, Старый Янус?!
Суня с остервенением смахнул нахлынувшие слёзы и провёл рукой перед глазами Януса. Вспышки света засверкали перед глазами того, звуки колкими ударами вонзались прямо в память древнего бога:
«И прости нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим…»
«Дай Бог здоровья этой девочке…»
«Великий Дух, прошу тебя об исцелении этой больной девочки…»
«Моли Господа Бога всея твари Содетеля, избавити мя воздушных мытарств и вечнаго мучения…»
«Пресвятая Богородица, Матерь Божья, Даруй ей надежду на скорое выздоровление, за покаянием сразу наступившим…»
«Аллахумма Рабба-н-наси азхиби-ль-баъса, ишфи Анта-ш-шафи, ля шифаа илля шифау-кя, шифаан ля йугадиру сакаман…»
«Ас‘алу Ллаха-ль-‘Азыма, Рабба-ль-‘арши-ль-‘азыми, ан йашфийа-кя…»
«Тэдья та Ом Бекандзе Бекандже маха Бекандзе радза самудгатэ соха…»
«Боженька, помоги и облегчи страдания и мучения этой бедной девочки…»
– Если даже люди, эти ничтожные, слабые, мелкие создания по сравнению