с тобой, эти «всего лишь инструменты» способны на Великое Сострадание, то способен ли ты почувствовать и проявить его?! Способен ли ты на Милосердие, а, старый ты Демиург?..

Наверное, чуть ли не впервые с начала времён во взгляде Януса появилось если не сомнение, то задумчивость. Он никогда не сомневался и не задумывался. Он творил, он разрушал, он шёл по своему Пути в ритме бесконечного танца Духа. И, конечно же, он не замечал тех, кто гораздо мельче и ниже его. Но в его власти было менять многое. Не всё, но многое. В сравнении с людьми он был почти всемогущим.

– Суня. Ты меня даже удивил. И заставил задуматься. Ведь Сострадание – это часть мира, это часть взаимопомощи живых существ друг другу во всей Вселенной, это знак и свидетельство единства Абсолюта, раздробленного на мириады монад во всех мирах и измерениях. И я услышал тебя, Суня!

Старый Янус подвинулся ближе к окну, взглянул на землистого цвета лицо Майи. Хмыкнул. И будто броском выпустил из ладони маленькую искорку, которая, как мотылёк, зигзагами полетела к девочке. И влетела ей в самую грудь. Искра Януса дала новые силы затухающему в Майе огню, по всему её телу пошёл жар и яркий свет, выжигая чёрную болезнь, возвращая все клетки тела и энергетику в исходное состояние. Аура стала светлеть, начала светиться всё ярче и ярче. Майя дёрнулась, громко и глубоко вдохнула, словно вынырнув из водной глубины после долгой задержки дыхания. Девочка села, на щеках её появился пока ещё еле видный румянец.

– Мама! – крикнула девочка. – Мама!

Мать, наспех стерев слёзы, вбежала в комнату.

– Что случилось, доча?!

– Мама! Уже вот-вот Новый Год, а я здесь лежу, мы не сидим, как положено, за праздничным столом. А кушать очень хочется!

Мама не могла поверить, она пока боялась осмелиться поверить в какие-то благие изменения. Но изменения были налицо: Майя сама сидела, она готова была пройти за стол, она сама попросила кушать, хотя за последние два месяца её приходилось уговаривать влить в себя хотя был полчашки супа.

Мать скорее подбежала к Майе и обняла её. С поддержкой и опорой мамы девочка медленно и осторожно пошла на кухню, за праздничный новогодний стол.

Янус повернулся к Суне.

– Вот, Суня, исполнилось твоё невысказанное желание. Исполнилось желание матери. Исполнилось и желание Майи – мать больше не будет плакать о её болезни. И я вспомнил о Милосердии. Конечно, у Майи будут свои препятствия и сложности в жизни. Но такова жизнь, суть её в вечном преодолении. Но это уже другая история. А сейчас наступил действительно волшебный миг. Ведь на то и Новый Год, чтобы происходило чудо!

Где-то вдалеке раздался салют, забили куранты с экранов телевизоров и смартфонов. На часах обнулённая полночь. Янус подмигнул Суне и начал медленно растворяться в воздухе.