Артем Октябрьский Теневое Братство

глава 1

Гроза не на шутку разыгралась в ту ночь. Молния била в разные точки земли: холмы, горы, высокие сосны; ветер раскидывал небольшие деревья и навесы; проливной дождь смывал с крыш травяную глину. По раскисшей от ливня дороге шагала вороная лошадь. Она до нитки промокла и вся тряслась от холода, как и ее всадник. Впопыхах он даже не запряг вороного скакуна, ибо было некогда, только лишь успел накинуть уздечку. Только Агротару известно, как этот преступник сбежал из Королевской тюрьмы, да еще и своровал лошадь в конюшне на окраине Королевской Столицы. Теперь же он медленно шагал по черной, ничем не освещенной дороге, стуча меж собой цепью кандалов на руках и вытирая мешковатой рубахой текучие от назревающей простуды сопли. Пройдя от главной развилки, где его потеряла стража, верст десять, беглец увидел небольшой огонек. Оживившись, он пнул босой ногой лошадь, и та поскакала быстрее. Огоньком оказался светом в окне небольшой фермерской хижины. Дом явно принадлежал какому-то отшельнику, но выглядел, судя по виду в окне, достаточно ухоженно. Беглец подошел к дому, соскочил с лошади и начал медленно шлепать по вязкой, разбухшей от сильного ливня, грязи, волоча за уздечку свою спасительницу. Возле входа в хижину, под навесом, были небольшие ясли с лежащим в них овсом – специально приготовленные хозяином для гостя-путника. Беглец привязал лошадь к свае, и, не стучась, вошел внутрь.

Хижина была достаточно маленькой, напоминавшей даже своим видом землянку. Старая стертая кровать, стоящая в углу, сразу же приманила взгляд беглеца, который чудовищно хотел спать, но что еще больше – хотел есть. На столе в середине хижины стояла бутылка эля, в тарелке лежали недавно сваренная кукуруза, морковь и в соседней тарелке – свежий рис. Кто-то собирался ужинать, но его явно что-то отвлекло, и хозяин удалился прочь от стола и прочь из хижины. Беглец из последних сил доковылял до стола, сел за него и стал жадно хватать рис руками, роняя половину на пол. Даже не прожевывая, он глотал зернышки водолюбивого растения, лишь изредка останавливаясь, чтобы отдышаться и сделать другой глоток эля. Когда тарелки были опустошены, а бутыль испускал лишь душок от бывшего в нем хмельного напитка, беглец встал и мертвым ходом дошел до кровати, рухнув на нее, не раздеваясь. Сон в мгновение ока одолел его, заставив забыть обо всем – о недавнем побеге, об убийстве сына хозяина продуктовой лавки, о том, что вскоре может вернуться хозяин и убить его, или сдать Королевской страже – усталость заставила забыть обо всем на свете.

Сквозь сон беглец почувствовал на себе пристальный взгляд и открыл глаза. У края кровати стояла фигура в черном плаще и капюшоне, скрывавшем лицо неизвестного. Беглец подорвался с места и достал из-за пазухи старый тупой кинжал.

– Оставь эти глупости, – сказал человек в плаще грубым и до жути холодным голосом. – Если бы я хотел тебя убить – ты бы уже давно отправился к Матери Пустоты.

– Кто ты? – недоуменно спросил беглец. Он еще не убрал кинжала, но в душе что-то подсказывало ему, что даже если бы этот некто был для него врагом, такой тупой осколок короткого меча вряд ли смог бы помочь ему.

– Это неважно, – сказал некто, указывая на беглеца пальцем, скрытым в черной перчатке. – Важно, кто ты! Ты запутался в этом омуте жизни и тебе предстоит выживать и в конечном итоге погибнуть под пятой Королевской власти.

– Ты не знаешь меня, – сказал беглец неуверенно.

– Ошибаешься, – некто чуть повернул голову, но чувство было такое, что он смотрит на беглеца сквозь ткань черного капюшона. – Я знаю тебя куда лучше, чем ты думаешь. И только лишь я знаю истинную причину того, почему ты вынужден сейчас бегать от Стражи, которая норовит выпустить тебе потроха, вырезав мечом шов от паха до шеи.

– Я не понимаю тебя… – беглец смотрел на человека в плаще уже не осторожными, а испуганными глазами, опуская кинжал все ниже и ниже.

– Понимаешь, просто боишься признаться самому себе, – некто снова повернул голову ровно на беглеца, но лица все еще было не разглядеть под черной промокшей тканью. – Только лишь смерть может искупить вину за загубленную жизнь. И только лишь тот, несущий мстительную смерть виновнику, способен познать благословение Матери Пустоты. Ты донес смерть виновнику людской боли, ты утолил кровавую жажду своего Покровителя. Теперь у тебя не может быть иных богов, теперь только наша Матерь благословляет тебя, путник. Твое прошлое неважно, важно настоящее. Хочешь ли ты обрести новую семью взамен той, что ты потерял?

Беглец убрал кинжал и угрюмо отвернул взгляд, ничего не ответив. Некто в плаще был очень доволен таким ответом, но все еще оставался неподвижен, ибо беглец мог выкинуть все, что угодно – стоило быть осторожным. Тем не менее, незнакомец продолжил:

– На северо-западе есть еще одна ферма – ферма старика Рея. Этот человек бездушен для общества, он приносит только мрак. Убей его, и ты получишь ту семью, которую заслуживаешь.

– Как мне тебя найти? – спросил беглец. – Когда закончу.

– Не волнуйся, дитя мое, – некто провел рукой над кандалами беглеца, после чего те взялись зеленым дымом и, раскрывшись, упали на пол. – Когда первая капля крови Рея упадет на землю, я узнаю об этом и сам тебя отыщу.

Некто махнул вокруг себя рукой, взялся зеленым дымом и испарился. Дверь в хижину была открыта, и после пары секунд оттуда донесся голос незнакомца в плаще:

– И помни, Фарос, что отныне только ночь является твоим священным временем.

После этих слов дверь захлопнулась, а на улице грянул сильный гром. Беглец только лишь увидел возле стола лежащую с перерезанным горлом женщину.

* * *

Незнакомец в плаще приготовил вороную лошадь Фароса к походу, заседлал коня, повесил на узел ножны с мечом, добавил в ясли овса. Фарос нашел в комоде возле кровати уже запылившуюся синюю рубашку, черные свободные штаны, снял возле двери с вешалки бежевый плащ и черные тяжелые сапоги, после чего взял с собой яблоко и отправился в путь.

Гроза в большей своей степени сошла на нет еще на рассвете, однако черные, словно ночь, тучи еще простилались над окрестностями Даландии. Скакать Фаросу пришлось недолго, буквально через полчаса скачки рысью, он вышел на подступы к Мертвой горе, и с прилегающего на востоке холма можно было разглядеть бескрайние просторы северо-западной Даландии: пастбища, хлеба, леса и болота, закрытые с севера широко раскинутым Драконьим хребтом.

Одинокая ферма старика Рея просматривалась и отсюда – она стояла недалеко, версты три на север от холма, и можно было видеть дым с ее печной трубы. Проскакав через