Кристина Денисова Шипы красной розы
Станция “Щелковская”. Конечная. Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны.“Как конечная?”, – сбитая с толку и с ног, она вместе с толпой выпала на перрон. Беспомощно осматриваясь по сторонам, проплыла к лестнице и встала у пустой стены. Вытащила из куртки телефон. Он мигнул красной батарей и предательски погас. Она чертыхнулась. Закрыла глаза. Сжала зубы. Почувствовала влагу, но сдержала слезы. Выдохнула. “Так, я просто перепутала стороны. Надо пересесть и ехать обратно. Не паникуй!”, – девушка старалась унять дрожь и разобраться в таинственном тоннеле.
Виола Лоце родилась в столице Латвии в международный день музыки, 1 октября. Она получила от родителей имя, в некоторых языках имеющее значение виолончели, и их ожидания и несбывшиеся мечты. В шесть лет ее отдали в музыкальную школу. Не на виолончель, слава богу, всего лишь на фортепиано. Восемь гнетущих лет Виола каждый день ломала пальцы о клавиши, страстно ненавидя всех композиторов и своих родителей и проклиная того, кого придумал сольфеджио. У Виолы не оказалось ни таланта, ни усердия, так что до диплома она дотянулась еле-еле с самым низким результатом в школе. Учительница перекрестилась и выдохнула, когда бездарная ученица наконец покинула класс навсегда. А Виола до сих пор вздрагивала и поджимала тонкие губы, оказавшись рядом с роялем.
Пять раз Виола перечитала названия и порядок станций, убедилась, что на этот раз не ошиблась и стала ждать. Табло отсчитывало две минуты до прибытия поезда. Она облокотилась на ручку чемодана и разглядывала москвичей, шумящих со всех сторон как пчелы в улье. Она впервые оказалась в метро и совсем не понимала, куда идти. Проходя турникет не могла разобраться, что делать с только что купленным билетом “Единый”, заставляя спешащих пассажиров цокать за ее спиной. Затем блуждая коридорами и эскалаторами, она так обрадовалась, увидев поезд, что забыла проверить, в какую сторону он идет. Бойко как лань запрыгнула в вагон. Таращилась в окна на летящие стены, пока ее сердце отстукивало рок-н-рольный ритм.
В школе она тоже не блистала умом или оценками. На уроках играла в морской бой или балду, на переменах бегала с мальчишками до раскраснешихся щек и мокрых маек. Контрольные списывала у отличниц, но чаще проваливала с дребезгом. Родители, воодушевленно махавшие в начале сентября первого класса, с каждым годом теряли энтузиазм. Отец перестал спрашивать пресловутое “как в школе?” после четвертого. Мать молилась, чтобы дочь не попала в плохую компанию и окончила школу. Про дальнейшее образование никто не говорил.
– Хочешь со мной потанцевать? – запинаясь и смотря под ботинки пролепетал одноклассник на дискотеке в честь нового года. Виола покрылась краской и резко засмеялась. – Спасибо, я пока посижу, – она попыталась мило улыбнуться, чтобы не обидеть мальчика, но вряд ли получилось. Он развернулся и вихрем рванул из зала вон. Виола вздохнула. В отличие от подруг она никогда не мечтала о большой любви, принце и коне. Ей вообще не нравилось думать о будущем. Как же здорово жить здесь и сейчас, наслаждаться каждой минутой. Виола ко всему проявляла интерес. Быстро загоралась, но и моментально сгорала как свечка на торте. Она рисовала, вязала, лепила, вышивала, танцевала, писала стихи, пела в хоре, играла в театре, но нигде не проявилась. Может быть однажды талант и нашелся бы, но она все бросала через пятнадцать минут. Внимание улетучивалось как утренний сон, оставляя только шлейф смутных воспоминаний. И вот вместо заучивания роли она уже бегала во дворе с мячом.
Виола зашла в открытые двери подъехавшего поезда, бросив взгляд на карту метро. Села на единственное свободное место и стала вслушиваться в набирающий скорость поезд. В его вой и рев, визг колес, морской ветер (почему-то именно это сравнение ей пришло в голову: штормовой шум морских волн, только чаек не хватает). “А Женя уже, наверное, ждет”, – подумала она, доставая телефон из кармана. Экран не среагировал на прикосновение, и только тогда она вспомнила, что он разрядился. Закусила губу и крепко сжала руки вместе.
Впервые Виола оказалась в ночном клубе на свое восемнадцатилетие. Она последняя из подруг стала совершеннолетней, так что одноклассницы повели ее в новый, так долго запретный мир. Виоле понравилась музыка и неоновое освещение. Всеобщая безумная радость. Здесь люди жили моментом, секундой, прямо как и она. Виола танцевала с подругами, забыв об окружающих. Она пылала молодостью, энергией и короткой юбкой. И совсем не замечала жадных взглядов, тянущихся за ней из бара. Приставучих парней она отшивала сразу. Ей было хорошо одной. Взмокшая и уставшая, она плюхнулась на диван. Осматривая зал, она столкнулась с черными глазами мужчины. Он смотрел на нее внимательным, неподвижным, изучающим взглядом хищника. Она сжалась, но почему-то не могла отвести свой взор. Они несколько минут глазели друг на друга, пока мужчина не вышел из клуба. Виола тут же про него забыла, вновь окунувшись в океан танцев. Через пару часов с ноющими икрами и гудящей головой, она вывалилась из клуба в холодный октябрь. Подруги затерялись где-то в толпе, и она, дрожа как тоненькая березка, думала, как бы ей побыстрее оказаться дома. Денег на такси, увы, не осталось. – Садись, подвезу, – мужчина с карими глазами открыл дверь новенькой БМВ. Виола помотала головой, хотя машина манила теплом печки и мягких кресел. – Не бойся, довезу до дома в целости и сохранности. Ты где живешь? Виола огляделась в поиске предательниц-подруг. Проверила пустые карманы. Посмотрела на тучное небо и представила часовую дорогу пешком под осенним дождем. Мужчина оставил дверь открытой, а сам обошел машину и сел на водительское кресло. Виола глубоко вдохнула промозглый воздух и села. Тихонько назвала адрес и сжалась в комок. Несмотря на колотящееся сердце, она быстро расслабилась от тепла. Усталость накрыла ее сонным пледом. Она почти спала, когда машина остановилась. Виоле резко подпрыгнула, но родной дом в окне ее чуть успокоил. Она бросила мимолетное "спасибо" и рванула в подъезд. Только закрыв дверь квартиры на три замка, она выдохнула. Следующий день она отсыпалась и смотрела сериалы. Вставала с кровати только за согревающим чаем с печеньками. – Ты посмотри, стоит тут уже несколько часов! И кого это он ждет? – мама всматривалась в окно. Виола бросила взгляд, подходя к чайнику, и остолбенела. Это точно была вчерашняя бмв. – Давно стоит, говоришь? – ее рука так затряслась, что кружка упала на пол. Ручка откололась и отлетела под
