состоящей из мельчайших чешуек.

— Ты очень забавный, Вайон, — отозвался Пректон, когда юноша убрал руку. — Мне будет интересно с тобой работать.

Вайон недоверчиво покосился на разговорчивый искусственный интеллект, но решил быть вежливым.

— Мне с тобой тоже, Пректон. Кстати, расскажи о своей задаче?

Показалось, или голова своей мимикой изобразила улыбку?

— Помогать оператору, — отозвался Пректон.

— А что входит в твою помощь? — продолжил настаивать Вайон, отойдя чуть подальше, чтобы иметь возможность видеть всю голову целиком.

— В мою помощь входит обработка твоих ментальных команд в программный запрос, — изволил расщедриться на подробный ответ Пректон. — Я буду облегчать работу с псевдонейронными связями машины и базой данных. Если точнее — я буду посредником между твоим сознанием и устройством, часть которого ты видишь перед собой. Мой голосовой интерфейс сейчас служит для облегчения твоей начальной коммуникации со мной в процессе подготовки к эксперименту. Ты можешь попросить меня загрузить в базу данных необходимую тебе информацию, литературу и даже музыку. Тогда при переносе сознания ты сможешь воспользоваться этим, обращаясь как к собственной памяти.

— Удобно, — Вайон почесал затылок, а потом спросил о том, что его больше всего смущало в происходящем. — А после пересадки твой голосовой интерфейс сохранится?

— Если ты боишься создания эффекта "голоса внутри" и раздвоения личности, то ты зря беспокоишься, Вайон, — услужливо пояснил ИИ. — Мой создатель Джаспер предусмотрел полное отключение голоса после пересадки. Доктор Рэтхем решил, что вам, операторам, так будет лучше.

— А что в тебя уже загружено?

— Ты хотел спросить, чему меня учили?

Вайон помотал головой. Ох уж эти творения непризнанных гениев. Никогда сразу не разберешь, как с ними обращаться. То ли как с привычным ботом, то ли как с полноценным разумным.

— Да, Пректон. Я хотел спросить, чему тебя учили, что может мне помочь и понадобиться.

ИИ, казалось, радостно взялся перечислять свои знания, будто лично изучал необходимое.

— Меня учили способам нахождения наиболее верной линии поведения с разными людьми. Я содержу всю общеизвестную информацию о Федеративном Содружестве и постоянно обновляю эту базу. Я храню частоты для выхода на связь с базами Энвилы, которые понадобятся тебе для ведения отчётности. В мои обязанности будет входить сохранение жизни нас, как единого целого, а также сбережение всей полученной информации.

«Хорошая автоматическая надстройка на мозги. Этакий незримый виртуальный помощник», — пришел к выводу Вайон.

В принципе, такой неожиданный виток в эксперименте его начинал устраивать. Пока дело не доходило до конкретики, Вайон и не думал, как будет осуществляться работа его сознания через машину. Теперь этот вопрос всплыл, но Пректон мгновенно предоставил пояснения. Ведь действительно, что отличает работу сознания в биологической тушке от работы в механической? Как он будет воспринимать окружающий мир? Как передавать сигналы к рукам и прочим конечностям? А главное в этих вопросах то, что Вайону просто не у кого спросить, на что это будет похоже? Нет пока других испытуемых. Он будет первым.

Волнение стало захлестывать Вайона, и он поспешил убрать руки в карманы, чтобы хоть немного скрыть начавшуюся нервную трясучку.

Специально ли, или случайно, Пректон сам заговорил первый и отвлек Вайона от ненужных мыслей:

— А почему лично ты пошел в проект?

Юноша встрепенулся и даже растерял свои мысли. Обычно боты и прочие искусственные интеллекты на его памяти не задавали вопросов самостоятельно. А этот словно пытался поддержать беседу и познакомиться.

— Это снова тест? — нахмурился Вайон. — Я писал об этом в анкете.

— Нет, — даже как-то грустно отозвался Пректон. — Я не имел возможность прочесть твою анкету.

С одной стороны, это звучит как правда. С другой, ИИ очень уж убедительно изображает сожаление. К чему бы это?

— Почему тебе это важно? — подозрительно спросил Вайон.

— Это важно для того, чтобы я, как помощник, мог отслеживать твое состояние в зависимости от случайных факторов и имел возможность предугадывать твою реакцию, — без тени секретов отозвался Пректон. — Всего лишь линия алгоритма, которая сузит мою вариативность понимания тебя, как оператора.

Вайон задумался. На первый взгляд ничего критичного в ответе Пректона он не нашел. Да, со стороны Рэтхэма и Джаспера было бы разумным лично поинтересоваться у него — за какой надобностью он влез в эту авантюру? Возможно, именно программист из-за двери порекомендовал Пректону задать такой вопрос. Но почему не при личной беседе? Решили, что так ему будет проще выдавить из себя все откровения? Интересный подход. С одной стороны Вайон понимал, что вряд ли бы стал сразу рассказывать малознакомым ему коллегам о том, что творится в его душе. Возможно, потом, когда-нибудь за чашкой чая под вечерние посиделки. Но такое откладывание важного вопроса несерьезно для проекта.

С другой стороны, от мысли рассказать все Пректону Вайона почему-то не коробило. Это как высказаться в замкнутой комнате под запись. Иллюзия, что никто тебя не слышит, автоматически развязывает язык. А главное, нет никаких лиц напротив, которые вздыхали бы, скептически морщились или неодобрительно поджимали губы. Люди всегда как-то проявляют свои невысказанные эмоции в мелкой моторике и мимике. Машина — нет.

— Что ж… наверное… — неуверенно начал Вайон. — В какой-то мере этот проект спас меня.

Да, говорить было сложно. Но с каждой фразой откровения шли легче. И плевать пока на получающийся пафос. Он действительно так размышлял.

— Я решил, что это мой шанс начать жить заново, — выдавил, наконец, юноша. — Все эти убеждения психологов, уговоры переехать, найти себе новую подругу — это все фигня. Отвлечение мозга на короткий срок. А потом будет как раньше. Страх потери, скандалы, разводы и существование ради работы. Все та же жвачка, но в другой обертке.

Если уж говорить, как есть, то целиком. Вайон глубоко вздохнул, поднимая старые воспоминания.

— Два года назад пресса подняла шумиху вокруг катастрофы лайнера «Энтрир», рейс «Энвила — Плагна». Штатный рейс. На том корабле конструкция уже не позволяла поставить новые прыжковые двигатели. В итоге старое судно ходило в дальние рейсы через ворота. И разумеется, техосмотр и ремонт перед каждым вылетом… Всё было в порядке, никаких неисправностей инспекция не выявляла. Корабль был в идеальном состоянии. Компания это подтвердила.

Пректон молчал, ничем не выявляя своего пристального