Абсурдность мысли подтвердилась мгновением спустя – когда бросившихся к проему десантников смело вихрем колдовской силы, снарядов и огня.

Менее быстрые последователи Лоргара остановились… и смогли рассмотреть выдвинувшуюся навстречу громаду.

Массивный, обтекаемый корпус, блестящий синевой и золотом. Могучие руки; одна заканчивается стволами орудий, вторая – тремя когтистыми пальцами.

Алые руны переливаются на броне; из нагрудника выступает нечто, отдаленно напоминающее шлем космодесантника. Глаза пылают неподвижным белым пламенем.

И вся могучая фигура для иного взгляда нестерпимо полыхает ореолом колоссальной магической силы.

Дредноут Хаоса. Дредноут Тысячи Сынов.

Огонь нашей правой руки обращает нескольких противников в груду искореженного металла и изорванной плоти. Мы движемся вперед; справа кидается Несущий, в безумной попытке перехватить. Один взмах руки – и он отлетает, врезавшись в стену.

Мы машинально отмечаем, какие именно повреждения он мог получить. Надо было вложить чуть больше силы – тогда бы имелась большая гарантия смерти.

Где-то внутри полыхает знакомая радость – от предвкушения битвы. Несмотря ни на что, мы остаемся воинами, и умеем ценить настоящую схватку.

Мы движемся дальше; по броне стучат осколки рвущихся рядом болтерных снарядов. Маловероятно, что они смогут пробить нашу сталь, но… стоит поберечься.

Знакомый вихрь волшебства вскипает в глубине нас, вырываясь наружу невидимой для обычных глаз броней; следующий снаряд разбивается о преграду, не оставив на металле ни царапины.

Левая рука непрерывно мечет снаряды и жаркие лучи, разрывая тела врагов. Пальцы правой чуть сжимаются – и огненный шар срывается в полет, прожигая насквозь вскинувшего болтер Несущего Слово.

Они выкрикивают молитвы; вероятно, кому-то из них даруют защиту… но ее не хватит. Только не против наших особых снарядов –предназначенных для тех, кто тоже тронут Хаосом. Как жаль, что нам приходится их использовать куда чаще, чем хотелось бы…

А врагов вокруг становится все больше. Они отвлеклись на нас… и это правильно.

Часть нашего сознания отмечает резкие, злые вспышки заклинаний: капитан Меланхтон перешел от обороны к нападению. Сейчас колдуны Семнадцатого Легиона погибают под его ударами, пока остальные пытаются уничтожить нас.

Так и было задумано.

Мы идем, и наш корпус едва уловимо вибрирует, когда звучит наш голос, слитый воедино из множества разных:

– Magnus Immortalis!

Гэввис разразился проклятиями, видя, как легко дредноут Тысячи Сынов разбрасывает его солдат. Выстрелы, казалось, не причиняли ему вреда, а вот удар дредноута почти всегда уносил жизнь противника.

– Откуда они только взяли эту жестянку… – в бешенстве прошипел Несущий Слово. – Тальгер… хотя, откуда тебе знать…

Положение было действительно не самым лучшим. Дредноутов у отряда Гэввиса не было; операция считалась слишком незначительной, чтобы беспокоить хотя бы одного из них.

Видимо, у проспериан было иное мнение.

– Отходим, – послышалось за спиной, и Гэввис резко обернулся.

Пока он с ненавистью смотрел на дредноут, Тальгер переключился на общий канал и сейчас координировал отступление. Голос помощника звучал, как всегда, бесстрастно.

– Тальгер, что ты делаешь? – рявкнул Гэввис.

– Предугадываю ваши мысли, мой лорд, – хладнокровно ответил воин. – Здесь, на открытом пространстве, с дредноутом не справиться; а если мы отступим, то…

– То он последует за нами на улицы, где возможностей маневра больше, – закончил фразу лорд. – Да, тогда будет легче… Ты действительно угадал мои мысли, Тальгер. Но это не повод действовать без приказа.

– Приношу искренние извинения, мой лорд.

Раскаяния в голосе десантника не чувствовалось, но об этом Гэввис сейчас волновался меньше всего. Главное теперь – победа. И есть очень подходящее для этого средство…

– Кварталах в двух отсюда, кажется, есть небольшая площадь, – припомнил Гэввис. – Прикажи – пусть заманят его туда. А я подготовлю сюрприз…

– Колдовство, мой лорд? – вот теперь в голосе Тальгера звучало удивление. Не отрывая взгляда, он смотрел на яркий клубок пламени, разгорающийся на навершии жезла.

Его Гэввис использовал редко, предпочитая сражаться в ближнем бою. Но иногда просто требовалось пустить в ход силу Хаоса Неделимого – и тогда на свет извлекался небольшой тяжелый жезл.

– Именно так, – усмехнулся Гэввис. – Кое-что новое…

– Мой лорд, применять колдовство против одного из Тысячи Сынов…

– Не считай их сведущими во всем! – рявкнул Несущий Слово. – То, что они твердят о своих тайнах, не значит, что магия против них бессильна.

Он чуть успокоился; взвесил в руке жезл и снизошел до объяснения:

– Ударные заклинания дредноут действительно может отразить. Но… эти чары защиту не пробивают. Тут все лучше – они действуют изнутри.

Гэввис победно взмахнул жезлом, и пламя на навершии разгорелось совсем уже нестерпимым светом. Тальгер и шестеро сопровождавших лорда десантников невольно отступили на шаг.

– Эти чары извлекают душу из тела, Тальгер. Против них нужна совершенно особая защита… и я сомневаюсь, что дредноут ей озаботился. А без души останется только груда металла.

Тальгер с сомнением покачал головой; но времени на возражения уже не оставалось.

С противоположного конца площади раздалось чеканное «Magnus Immortalis!»; спустя несколько секунд дредноут появился в поле зрения. Небрежно скомкав зажатый в манипуляторе окровавленный шлем и отшвырнув его в сторону, он уверенно направился к Несущим Слово.

– Задержите его! – скомандовал Гэввис. – Мне нужно еще немного времени.

Шестеро молча бросились навстречу дредноуту; Тальгер остался на месте, хладнокровно прицеливаясь. Мастером ближнего боя он себя никогда не считал, а вот стрелял превосходно.

Грохот выстрелов семи болтеров раскатился по площади; но снаряды лишь разлетались осколками, столкнувшись с сине-золотой броней.

Дредноут неожиданно быстро рванулся вперед; стволы левой руки полыхнули слепящим пламенем, и двое Несущих Слово отлетели назад. Тяжелые матовые снаряды прошили доспехи и тела навылет, словно те были сделаны из бумаги.

Удар манипулятора разорвал еще одного десантника почти пополам; Тальгер отступил в сторону переулка. Дредноут начал ближний бой, и теперь можно было смело считать схватку проигранной; трое оставшихся задержат его совсем ненадолго.

Так и случилось.

На то, чтобы расправиться с противниками, дредноуту понадобились считанные секунды – и три удара. Помощник Гэввиса про себя отметил, что