при жизни этот боец наверняка был отменным мечником: иначе не научишься убивать одним выпадом.

Отбросив последнего, дредноут развернулся к лорду. Их разделял всего десяток метров – пустяк по меркам боя.

И в этот момент жезл Гэввиса вспыхнул белым как снег сиянием.

Ветвистые молнии окутали громадную фигуру воина Тысячи Сынов; дредноут испустил низкий, протяжный стон. Сияющие разряды тянулись к жезлу, вливаясь в навершие; Гэввис довольно усмехнулся, наблюдая за тем, как содрогается от боли металлический гигант.

Молнии погасли. Дредноут неподвижно замер на месте.

– Вот так, – бросил через плечо лорд. – Видишь, как все просто? Теперь его душа тут, – он вскинул вверх жезл. – Какая досада для Тысячи, а?

Гэввис рассмеялся, неспешно переступив через искореженное тело одного из своих солдат.

– Командуй начать вторую атаку на крепость, Тальгер. Теперь им не выстоять; не думаю, что найдется второй…

Чтобы покинуть площадь, Гэввису пришлось пройти мимо застывшего дредноута; точнее – справа от него. И он даже не успел отреагировать, когда…

Когда три массивных когтя с необычайной легкостью пропороли силовой доспех и вздернули Несущего Слово в воздух.

Жезл выпал из разжавшихся пальцев и покатился по каменной мостовой.

– Как… – голос корчившегося на когтях дредноута Гэввиса сорвался на хрип.

– Мы – Мержер, – прозвучал низкий голос просперианина. Странный голос – словно слитый из множества совершенно разных. – Ты отнял одного из нас. Нам нужна замена.

По манипулятору пробежали белые молнии – точно такие же, какими совсем недавно остановил могучую машину сам Гэввис.

Несущий Слово взвыл; тело лорда выгнулось, изломанное судорогой. И, в последние мгновения, вдруг с необычайной ясностью осознал – это все. Темному Апостолу Гэввису – не бывать.

Дредноут одним движением швырнул Несущего Слово в сторону – как поступил и со всеми предыдущими. Развернулся к последнему оставшемуся, и сделал несколько шагов в его сторону.

Тальгер поднял руки к креплениям на шее; ослабил их, и снял шлем.

На гладко выбритой голове не было ни капли пота; серые глаза смотрели холодно и бесстрастно.

– Вы – Мержер, – произнес он. – Дредноут ста душ. Тикланский Спаситель.

– Ты слышал о нас? – дредноут остановился.

– Да, – спокойно кивнул Несущий Слово. – Я – Тальгер, заместитель лорда Гэввиса.

Он бросил взгляд на застывшее в луже крови тело.

– Покойного лорда Гэввиса.

– Что ты сейчас собираешься делать? – Мержер сделал еще один шаг.

Тальгер неспешно вернул шлем на место. Переключился на общий канал, одновременно включив и внешний динамик.

– Лорд Гэввис погиб, – сообщил он всем собратьям. – Отступаем к месту высадки. Объявляю отход с планеты.

Отключив вокс, он вновь снял шлем, встретившись взглядом с ровным пламенем глаз дредноута.

– Почему? – осведомился Мержер.

– По всем расчетам, – неспешно ответил Тальгер, – если бы мы и победили, то потеряли бы очень много людей. Я жизнями своих солдат не рискую.

Он вновь мимолетно глянул на тело бывшего командира.

– Точнее, я могу послать их на смерть, и сам пойду вместе с ними. Я с радостью отдам жизнь за Лоргара и Хаос Неделимый, – на мгновение в серых глазах вспыхнул фанатичный огонек. – Но – если это будет бой против слуг Терры. А не против наших же собратьев.

Мержер помедлил несколько секунд.

– Редкая точка зрения, – пророкотала сотня голосов в унисон.

– Моя, – коротко ответил Тальгер.

Дредноут повел манипулятором; жезл Гэввиса прыгнул вверх, и Мержер бережно зажал его в когтях.

А затем – развернулся и направился прочь.

Тальгер надел шлем и тоже покинул площадь, не оборачиваясь.

Мы возвращаемся по тем же улицам, на которых только что дрались. Необычный исход боя, но нас он устраивает.

Где-то среди нас этот Несущий Слово кричит и пытается сопротивляться. Зря. Девяносто девять его переделают.

Мы вспоминаем то время, когда каждый из нас еще был «я». Мы вспоминаем горящий Тиклан, где по поручению Магнуса искали способы беречь души и экспериментировали с эльдарскими камнями.

Мы помним, как дрались на улицах нашего города против Волков – и как погибли. И как последний из нас успел применить непроверенные техники… сохранив сто душ и привязав их к себе.

Когда его поместили в дредноут, мы оказались вместе.

Мы вместе с тех пор.

Некоторые из нас уходили – как сегодня, и мы находили им замену. Незаменимых не бывает.

Гэввис заменил одного из нас. Его помощник заменил Гэввиса. Возможно, в следующей операции Меланхтона нас заменит другой дредноут.

Течение жизни. Круг изменений.

На ходу мы задумчиво смотрим на жезл в руке. Возможно, капитан извлечет из него душу и вернет ее нам? Тогда мы отдадим ему Несущего Слово; пусть работает с ним как хочет.

А потом нам надо будет наконец подумать над тем, почему наш голос в этом корабле звучит иначе. Это интересная проблема.

Пока нас не отвлекут снова.

Мы ведь не спим. В отличие от тех, кто служит Терре, мы погружаемся в размышления. Мы можем позволить себе долгие раздумья – ведь мы нужны не в каждой битве.

Но когда мы нужны – то приходим.

Тысяча Сынов. Свет былого

– «Славная страница», вам дано разрешение занять место на орбите, – равнодушно сообщил диспетчер. – Добро пожаловать на Обвентус Прайм.

Небольшой полуторакилометровый рейдер послушно скользнул на отведенное место – хотя, справедливости ради, орбита сейчас практически пустовала. Мир-улей Обвентус никогда не был популярной планетой.

На гостя более не обращали внимания. Вольные торговцы, бывало, останавливались здесь, чтобы пополнить припасы и отдохнуть. Диспетчеры, отметившие уходящий вниз шаттл, заключили, что именно за этим незнакомцы на поверхность и спускаются, и более о нем не думали.

В самом же шаттле настоящий хозяин корабля задумчиво заметил:

– Пожалуй, все диспетчеры только что подписали себе смертный приговор по законам Империума. Но лично я не стану на них жаловаться.

Он, в отличие от диспетчеров, видел сквозь иллюзию «Славной страницы», видел истинный, куда более хищный корабль и вычерченную на борту надпись «Джехути». Но от чужих глаз этот облик надежно скрывало вплетенное в корпус заклинание, созданное лично им.

Амзесом, чародеем Легиона Тысячи Сынов.

Свое обучение Амзес начинал среди Атенейцев; после ухода с Просперо его способности расширились так же, как и у всех братьев, но ментальная манипуляция и схожие с ней техники по-прежнему оставались его главной специальностью. А когда Амзес понял, насколько же иллюзии