А. Числов ПОГИБШЕЕ ОТКРЫТИЕ по страницам старых журналов

Необычная история господина Числова

Начало XX века в России отмечено расцветом газетно-журнального дела. Истоки явления понятны: мощное развитие капитализма повлекло ускоренную урбанизацию и повышение образовательного уровня горожан. Конечно, процессы эти касались, прежде всего, столичных агломераций. Но (помня об их масштабах) и этого оказалось достаточно, чтобы количество наименований и спектр выпускаемых литературных журналов серьезно вырос. Чтение художественной литературы становилось делом привычным, в него вовлекались все новые и новые социальные слои. Они прирастали «снизу», — главным образом, за счет небогатых, но уже вполне образованных читателей. Демократизация образования имела множество следствий. Одним из них было приращение доли развлекательной литературы — «аудитория снизу» не обладала ни ресурсами времени, ни интеллектуальным потенциалом, чтобы успешно потреблять «большую» литературу. В свое время — за два-три десятилетия до России — тот же путь прошла и Европа. Теперь ее бросилась догонять и наша страна. Журналы множились. В предвоенную эпоху они исчислялись даже не десятками, а сотнями.

В новых журналах доминировала беллетристика самого разнообразного — нередко, довольно невысокого — свойства. Аудитория была не просто широкой, она постоянно расширялась (сказывалась демократизация образования!). Среди потребителей журнальной продукции присутствовали и те, кто хотел не только развлекаться, но и познавать. Их число неуклонно росло. На Западе это привело к появлению особой «отрасли» — беллетристики, популяризирующей научное знание и… научной фантастики. Хотя термина, обозначающего последнее явление, разумеется, тогда еще не существовало. Но уже были те, кто ее сочинял: Жюль Верн, А. Конан Дойл, Г. Уэллс, да и многие другие. Понятное дело, эта область популярного чтива оказалась востребована и в России начала XX века.

Необходимо признать: несмотря на богатую фантастическую традицию в русской литературе (в том числе рубежа XIX — XX вв.), российские авторы в области именно научной фантастики отсутствовали. А потому поначалу довольствовались переводными — главным образом, историями англоязычных (британских и американских) авторов. Убедиться в этом нетрудно — достаточно обратиться к популярным изданиям того времени, публиковавшим фантастику, — перелистать журналы «Мир приключений», «На суше и на море», «Журнал приключений» и многие другие. Красноречивой иллюстрацией тому и антология фантастики, изданная недавно «Артефактом»: она составлена, главным образом, из отечественных журнальных публикаций той поры^[1].

Но, разумеется, «свято место пусто не бывает», а «спрос рождает предложение»: уже в начале 1910-х страницы периодических изданий запестрели именами российских научных фантастов. На поверку их было совсем немного, а по-настоящему талантливых и того меньше. В качестве наиболее ярких стоит отметить разве что С. Бельского, С. Соломина (Стечкина), М. Первухина (он часто публиковался под псевдонимами, их у него множество) и А. Числова. Но если о Бельском, Первухине и Соломине современным любителям фантастики, все-таки, более или менее кое-что известно, и книги их — пусть редко и небольшими тиражами, но, все-таки, издаются, то о Числове такого сказать нельзя. Приходится признать: Числов — совершенно загадочный персонаж. Кроме того, что в период с 1914 по 1917 год он опубликовал в журналах «Мир приключений», «На суше и на море», «Природа и люди» и в «Журнале приключений» пару научно-фантастических повестей и несколько рассказов, больше о нём ничего не известно. Наверняка можно сказать только одно: Числов — автор, безусловно, талантливый. Пожалуй, самый талантливый в рядах немногочисленной когорты русских научных фантастов предреволюционной эпохи.

Так кто же он такой — этот загадочный господин «А.Числов»?

В среде немногочисленных любителей и знатоков отечественной фантастики периода по этому поводу давно ведутся негромкие и не жаркие дискуссии. Негромкие — потому что ведутся они на ограниченном пространстве немногочисленных сайтов любителей фантастики. А люди там образованные, воспитанные и, в основном, немолодые. А не жаркие — поскольку дискутировать особенно и не о чем: людям искушенным в предмете, в общем-то, понятно, что «А. Числов», конечно, псевдоним. И скрывается под ним не кто иной, как Яков Исидорович Перельман — выдающийся популяризатор научных знаний, автор хорошо знакомых нескольким поколениям советских и российских интеллигентов замечательных книг, приобщивших многих к науке и даже определивших судьбу. Речь идет, конечно, о хорошо всем знакомых книгах: «Занимательная физика», «Занимательная геометрия», «Занимательная математика» и т.д. Пора об этом, наконец, сказать громко и вслух.

Оговоримся: прямые доказательства того, что Я. Перельман и есть таинственный господин «А. Числов», отсутствуют. Нет этого псевдонима среди зафиксированных у автора в словаре И. Масанова. Присутствуют: «Лес-ной»; «Л-ой»; «Лесной Я.»; «Недымов»; «П.»; «П-н Я.»; «Рельман»; «Сильвестров»; «Цифиркин»; «Я. П.», даже «—я» есть, а вот «А. Числова» нет^[2].

Но существует масса доказательств косвенных. Прежде всего: авторы словарей — люди. В том числе и Масанов. Учесть всё — невозможно. Особенно, когда мы имеем дело с таким автором, как Я. И. Перельман. Он писал так много и так разнообразно — в силу собственных интересов и служебных обязанностей (литературного сотрудника, редактора и автора целого ряда периодических изданий)^[3], что едва ли и сам помнил свои многочисленные псевдонимы. Впрочем, «настораживает» один из псевдонимов — «Цифиркин» (он же — «Цыфиркин»). В самом деле, почти «Числов».

К «косвенным уликам» можно отнести также стилистику, темп повествования, юмористическую составляющую. Они близки у «А. Числова» и автора «Занимательной физики». Впрочем, здесь, конечно, необходимо специальное исследование литературоведческо-лингвистического характера. Оно, разумеется, не проводилось, и едва ли кто-либо за него возьмется. Так что придется обойтись общими впечатлениями — «эмпирикой».

Куда важнее — почти все