Литвек - электронная библиотека >> Шнеер Менделевич Левин >> Научно-популярная и научно-познавательная литература и др. >> Общественное движение в России в 60 – 70-е годы XIX века >> страница 4
крестьянства, активной политической борьбы на рубеже 50-х и 60-х годов привели к революционной ситуации.

Основоположники научного социализма, Маркс и Энгельс, с глубоким вниманием следили за ходом событий в России. Оценивая движение крестьян и положение в среде господствующего дворянства, Маркс в 1859 г. указывал, что в России «движение идет быстрее вперед, чем во всей остальной Европе». Русское крестьянское движение тех лет Маркс характеризовал как одно из самых великих событий в мире[2].

Впоследствии В.И. Ленин неоднократно обращался к анализу и оценке общественных явлений интересующего нас исторического периода. Именно Ленину принадлежит характеристика положения в России в пору падения крепостного права как «революционной ситуации».

Еще в 1901 г. в работе «Гонители земства и Аннибалы либерализма» В.И. Ленин писал: «Оживление демократического движения в Европе, польское брожение, недовольство в Финляндии, требование политических реформ всей печатью и всем дворянством, распространение по всей России „Колокола“, могучая проповедь Чернышевского, умевшего и подцензурными статьями воспитывать настоящих революционеров, появление прокламаций, возбуждение крестьян, которых „очень часто“ приходилось с помощью военной силы и с пролитием крови заставлять принять „Положение“, обдирающее их, как липку, коллективные отказы дворян – мировых посредников применять такое „Положение“, студенческие беспорядки – при таких условиях самый осторожный и трезвый политик должен был бы признать революционный взрыв вполне возможным и крестьянское восстание – опасностью весьма серьезной»[3].

В приведенном ленинском перечне политических явлений и событий конца 50-х и начала 60-х годов имеются налицо существенные черты такой исторической обстановки, какую В.И. Ленин определял как «революционное положение», «революционную ситуацию». Признаками такой ситуации Ленин считал «обостренный гнет», обострение «выше обычного» нужды и бедствий угнетенных классов, значительное повышение активности масс, низов, не желающих больше жить по-старому, а также кризис верхов, неспособных больше «хозяйничать и управлять как прежде»[4].

Как известно, В.И. Ленин подчеркивал, что ни угнетение низов, ни кризис верхов не могут еще сами по себе вызвать революцию (превратить революционное положение в революцию), если нет в стране революционного класса, способного претворить «пассивное состояние гнета в активное состояние возмущения и восстания», способного «на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство…»[5]. Последнего условия в России 50 – 60-х годов не было, вследствие чего революционная ситуация не привела к революции, к свержению царской власти, к уничтожению помещичьего землевладения.

Начало демократического подъема в России, связанного с переходом от феодальной к капиталистической формации, обозначилось еще в середине 50-х годов. На последние годы этого десятилетия и первые годы следующего приходится высшее напряжение общественной борьбы, собственно революционная ситуация. При этом момент объявления так называемой крестьянской реформы (весна 1861 г.) явился гранью, за которой наступили кульминационные месяцы революционной ситуации. В общественном движении в это время появились новые черты, оно поднялось на более высокую ступень. Это позволяет говорить о новом этапе в движении 50 – 60-х годов и делает целесообразным разделение исторического обзора движения этого периода на два очерка, границей между которыми является начало 1861 г.

1. Кризис крепостнической системы. Обострение нужды и бедствий народных масс

Задолго до падения крепостного права Россия силой экономического развития стала втягиваться на путь капитализма. Капиталистические отношения в течение многих десятилетий развивались в недрах старого, феодально-крепостнического строя. Рост элементов капиталистического уклада, постепенное развитие буржуазных отношений неуклонно подтачивали основы крепостнической системы.

На основе усиливавшегося отделения промышленности от земледелия, все яснее обозначавшейся экономической дифференциации районов и роста городского населения, доля которого в общей массе жителей страны увеличилась между 1812 и 1851 гг. с 4,4 до 7,8%, – происходило весьма заметное расширение внутреннего рынка. Развитие внутренней торговли к 50-м годам ярко иллюстрируется известными цифрами оборота крупнейших ярмарок, таких, как Нижегородская (около 50 млн. руб. ежегодно), Ирбитская (до 25 – 30 млн. руб.) и др. При несомненно преобладающей роли внутренней торговли[6] немалое значение приобретала и торговля внешняя, размеры которой с начала XIX в. до кануна крестьянской реформы возросли примерно в 3,5 раза.

Особо важную роль в развитии товарно-денежных отношений играл рост внутренней и внешней торговли хлебом. Как хлебный экспорт, так и в еще большей степени внутренняя торговля хлебом оказывали очень существенное воздействие на разложение натурального хозяйства. Основным поставщиком хлеба на внутренний и внешний рынки являлись помещичьи хозяйства. «Производство хлеба помещиками на продажу, – писал В.И. Ленин, – особенно развившееся в последнее время существования крепостного права, было уже предвестником распадения старого режима»[7].

Неизбежным следствием роста производства хлеба в помещичьих хозяйствах были усиление эксплуатации крестьянского труда, прогрессирующая экспроприация крестьянских земель. По вычислениям В.И. Семевского, в великороссийских имениях, состоявших на барщине, во второй половине XVIII в. в пользовании крестьян находилось от половины до трех четвертей всей пахотной земли, в первой четверти XIX в. размеры помещичьей и крестьянской запашки были одинаковы, а перед крестьянской реформой в некоторых черноземных губерниях Великороссии в пользовании крестьян оставалось лишь немного более трети всей удобной земли[8].

Обезземеливая в большей или меньшей степени своих крестьян, сокращая и ухудшая крестьянские наделы[9], помещики систематически увеличивали число барщинных дней и принимали одновременно меры к наивозможной интенсификации барщинного труда.

Многие помещики черноземных губерний Великороссии, Украины и Белоруссии доводили число барщинных дней до четырех-пяти в неделю, а подчас принуждали крепостных отдавать все время работе на барском поле, выдавая им взамен скудный паек на пропитание. Группа крепостного населения, известная под названием месячников, представляла собой своего рода крепостное