узкий, зато хорошо подготовленный круг юристов.
Наш новый закон тоже предусматривает рассмотрение с присяжными сравнительно небольшого числа дел о наиболее тяжких преступлениях. Думаю, присяжным не так легко будет оставаться независимыми и слушать лишь голос своей совести. Нет, начальство вряд ли сможет оказать давление. А общественность? Нужно ведь учитывать и уровень правосознания нашего населения, реальные условия, в которых мы живем. Представьте, завтра вводится суд присяжных; они отдельно от судьи решают вопрос о виновности. Перед судом кооператор, арендатор, торговый работник. Люди, имеющие доходы, превышающие «норму» значительно. Вы уверены, что присяжные будут объективны? Что не поддадутся эмоциям? Любое сомнение в доказанности вины истолкуют в пользу подсудимого? Я — нет, не уверен.
Боюсь, что упования на суд присяжных отодвинут в сторону проблемы нашего обычного суда. А этот суд — судья и два народных заседателя — будет рассматривать подавляющее число уголовных и гражданских дел. Ряд законов (о статусе судей, об ответственности за неуважение к суду), новый порядок формирования судов и т. д. — все это будет способствовать становлению независимого суда. Но этого мало. Вот что, на мой взгляд, нужно сделать: это установить порядок, по которому только единогласно принятый нынешними тремя судьями приговор может иметь законную силу. Нет единства мнений судей — нет решения. И никаких «особых мнений» — только уверенность всех трех в законности и справедливости решения.
Так или иначе, но мы подошли к истинно демократическому, независимому от властей и единственно, на мой взгляд, достойному концепции правового государства суду. Дело за практикой.
При всех поворотах нашего многострадального пути мы не отступились от завоеваний Октября, от социализма. Право только начало устанавливаться, обретать независимую ценность, как его изъяли из гражданского оборота и превратили в постыдное прикрытие произвола.
Так что возврат к началам, в сущности, во многом будет означать новое строительство. Или такие коренные реформы, которые обратят, наконец, Закон лицом к гражданину, а право превратят в неразменную ценность общества, регулирующую отношения государства, общества и личности в духе идей Равенства и Справедливости. А это — идеи Социализма.
Строить на ровном, «расчищенном от исторического хлама» месте гораздо легче, чем коренным образом перестраивать здание, не изгоняя из него жителей. Но именно такова революционная реконструкция, происходящая в нашем обществе. Не все, далеко не все удается. Особенно в области экономики, где действуют мощные инерционные силы. Что же касается политики, государственного строительства, морали, права, то пять лет перестройки принесли такие разительные перемены, какие вряд ли кто из нас мог предвидеть в апреле 1985-го.
Остановлюсь лишь на одном моменте, имеющем прямое отношение к теме. В конце работы II Съезда народных депутатов СССР слушались выводы комиссии по оценке действий следственной группы Прокуратуры СССР — «группы Гдляна». Если вернуться к фактам беззаконий, которые были приведены в докладе и выступлениях, то можно во время накала страстей воскликнуть: «Ничего же не изменилось, все как в 1937-м, только в ослабленном варианте! Те же методы, то же оправдание неправедных путей ради достижения праведной цели — ликвидации мафии. Все это уже было».
Верно, все это было. Но стало все не так, совсем не так. Публично, перед всей страной носители следственной власти держали ответ за свои действия. Уже одно это разве не свидетельствует о том, что бесконтрольности власти приходит конец? Мы, возможно, еще не раз встретимся с фактами нарушений закона. Но вряд ли уже будет возможно их оправдание.
Без власти нет Общества. Она всегда манит как подвижников, так и честолюбцев, как борцов за народное дело, так и угнетателей народа. Только независимое право способно поощрить первых и пресечь поползновения вторых. Такое право пусть с трудом, но входит, похоже, в нашу жизнь.
Передний форзац
Задний форзац
Передний форзац
Задний форзац
