Виктор Ананишнов Реликтовая популяция. Книга 1

КНИГА 1

СПУТНИКИ ВСЕГДА НАЙДУТСЯ

РЕМАРКА

Время давнее, но не в прошлом, а в будущем, когда человечество, вспыхнув научно-техническим прогрессом, растянувшимся на короткие столетия, породило много такого, чего не могла воспроизвести природа за миллионы и миллионы лет.

Вспыхнуло и погасло. Причин тому – не счесть.

Но главное – космические катастрофы, уничтожившие очаги внеземных обитаний человечества, с сокрушительным их падением на Землю.

Тлеющие угли былого, покрываясь пеплом варварства и деградации, долго ещё чадили, сохраняя кое-где чистые искорки света.

Планета по имени Земля всё также вращалась вокруг Солнца и неслась сквозь вселенское пространство. Сутки стали чуть длиннее, когда-то таявшие ледники кое-где вновь смерзлись в сплошной покров очередного оледенения, море отхлынуло от берегов, осушив громадные территории.

Всё живое сопротивлялось натиску холодов и подобно морю тоже отступало. Ближе к солнцу и теплу, тесня других, вклиниваясь в чужую среду или вообще очищая дорогу только для себя.

Природа, изношенная и латанная-перелатанная человеком, его неумением с ней обращаться и скудоумием, пришла в новое свое равновесное состояние, отличное от того, какой она была в начале технической человеческой цивилизации. В новой природной среде живому стало неуютно. Всё, что когда-то росло, цвело и пахло, бегало, плавало и летало, оказалось чуждым в этом новом мире. Другие, непохожие существа, приспосабливались и становились хозяевами Земли.

Чужаки совсем недавней древности мешали развитию новых видов быстро эволюционирующих живых существ. Молодым пришлось тесниться, вклиниваться в ареалы ветхой жизни или вообще очищать от них дорогу, территории, место под равнодушным небом. Да и само небо всё чаще тянуло свои смертоносные лучи через истонченную озоновую оболочку.

Не на жизнь сошлось старое и новое…

Исподволь вырастали диковинные травы, слизнув которые, жвачные теряли способность приносить приплод. Съеденные плоды, невиданной формы и вкуса, убивали желающего их вкусить. Незыблемый закон керильной чистоты треснул, как стукнутое о камень зеркало, и миллионы лет разыгрываемая трагедия хищник-жертва обернулась неизреченным хищник-яд, отчего вымерли от голодной смерти целые классы животных.

Люди забились в города-резервации, силясь сохранить вокруг себя ауру прежних экосистем. Однако она мутнела и скудела в волнах бурного натиска свежей, прекрасно уживающейся в возникшей природной среде, жизни. И людям становилось всё труднее и труднее удержаться на измененном лике планеты. У подавляющей части человечества не было сил, а главное, желания кого-то теснить, куда-то вклиниваться, измышлять о коэволюции. От былых технологий и достижений во многих отраслях деятельности остались фрагменты, да и те терялись или забывались из века в век, превращаясь в памяти людской в легенды, сказки, а то и в будто бы изощренные фантазии и выдумки древних поколений.

Человечество превратилось в РЕЛИКТОВУЮ ПОПУЛЯЦИЮ.

Оно мечтало не о будущем, а о прошлом, оно жило прошлом, оно сверяла свои деяния с прошлым.

Правда, для окружающего разнообразия наделённых зачатками разума и вполне разумных существ, люди ещё оставались, если не богами или хозяевами наследия былого величия, то, во всяком случае, представителями ведущего пока что на Земле вида и персонажами полу волшебного мира давно забытых чудес и деяний.

Из людей мало кто понимал агонию отмирающего величия их прошлого, да и к тому же каждое поколение находило мир таковым, каким он в их представлении и должен быть: с повседневными заботами, мелкими радостями и состоянием окружающей их природы. Они мечтали, совершали большие и малые поступки, жили и давали жизнь себе подобным.

Но тот, кто понимал – боролся, искал, надеялся на возрождение…

Команда Свима Глава 1

Первый день весны кугурумом*(*cм. глоссарий в конце книги) был назначен ветреным и дождливым, дабы напомнить разумным порядок вещей правильно действующих природных явлений. Весны без дождя и слякоти не бывает. Терпите и радуйтесь возможности ощутить приближающееся потепление не только в стенах города, но и в окружающем мире. Вчера ещё над городом в мутном небе огненной кляксой плавало желтое солнце, а легкий морозец бодрил редких прохожих. Сегодня же вокруг всё помрачнело и ссутулилось. Тучи повисли почти над головой и сыпали мелкими дождинками.

Двое тескомовцев устало брели по пустой улице вдоль плотно стоявших в этой части города построек. В такие ненастные дни горожане находили занятия в домах, выродки предпочитали прятаться под крышей клановых дворов, и только вьючным торнам погодные неприятности не мешали выполнять обязанности по переноске грузов из различных концов Керпоса в другие.

Торны шли навстречу тескомовцам, обгоняли их, а те с мрачными лицами провожали их причудливо одетые фигуры.

– Вот кому всегда хорошо, – пробурчал один из тескомовцев, обходя невозмутимо шагающего биоробота с объёмистой поклажей на плечах. – И збун им нипочём, и дождь они не замечают.

– Торны, они такие, – нехотя отозвался другой.

Было видно, как тескомовцам было тошно тащиться по пустынной улице.

Они выходили к небольшой площади.

– Ты посмотри, что он делает!

– Не отвлекайся, Садо… Здесь… и эта ужасная погода… – порыв ветра унес слова куда-то в узкую щель ближайшей улицы.

Садо, долговязый, жилистый и длинноволосый тескомовец лет еще шестидесяти или близко к тому, приостановился, дёрнув спутника за рукав.

– Да ты только посмотри! Сюда!

– Э… Мальчики дерутся? И этот… Хм…

Второй тескомовец, зачехлённый в полный меленрай, замедлил шаги. Остановился, попридержал ленту через плечо – пропуск в часть города, заселённую шмыхами – рукой от ветра.

– Видишь, как он?

– Да, подвижен, – неопределенно подытожил свои наблюдения второй тескомовец.

– Подвижен? – на смуглом лице Садо отразилось удивление. – Ты что, смотришь и не видишь! Он делает это двумя руками… Ну, Клик, смотри же!

Клик прищурил глаза, пожевал полными губами.

– Да, похоже… Вот проклятая! – Он развернулся, чтобы выпутаться из обернувшей его шею ленты. – Да-а, ты прав. Хотя…

Он равнодушно посмотрел на дерущихся мальчишек.

Один из них, может быть, всего лет пятнадцати, отбивался от четверых более старших ребят зажатыми в правой и левой руках палками. Его противники нападали, но они просто махали перед собой своим оружием – теми же палками, и их противнику удавалось легко отражать