ткани, в котором лежала Книга, и разложил несколько страниц у огня. Поджидая, пока вернется сонливость, он приглядывался к ним, и снова ощущал искру удивления и пробуждающегося осознания, с которыми впервые столкнулся на сцене театра Женевьевы.

Она дала Невилю дело, достойное его сил. Теперь он знал, что каждый из людей обязан принять на себя ответственность за всю цивилизацию. Он должен сделать все возможное, чтобы древние знания принесли плоды через его действия и действия тех, кто выучится у него. Но сначала ему нужно было оплакать Женевьеву должным образом, потому что он не сумел должным образом оплакать свою жену и заплатил за это упущение годами несчастливости.

Он взял страницы и какое-то время раскладывал их то так, то эдак, стараясь в их расположении выразить рассказ о том, что произошло здесь, в этой удаленной долине. Однако ничто не помогало объять весь шок и боль случившегося.

Наконец Невиль смешал страницы в одну стопку и принес свои седельные сумки. Он достал свой письменный набор и свежий лист пергамента. При свете костра он нарисовал башню, пораженную молнией, с выпадающими из нее фигурами и рушащимися на землю горящими книгами. От его слез линии расплывались.

Закончив, он добавил свою страницу^[3] в Книгу, тщательно завернул ее и лег спать.

Примечания

1

Стюард-благотворитель, от alms — подаяние (англ.), восходящего к alumentum (лат.). — Прим. пер.

(обратно)

2

В средние века на стол помещали большие куски черствого хлеба, и на них выкладывали еду. Использовался, как правило, именно подсохший хлеб — он не так быстро размокал от влажной пищи, дольше не разваливался, а после основной трапезы с удовольствием съедался, так как был пропитан вкусным соком или подливкой. — Прим. пер.

(обратно)

3

«Башня», 16-й аркан. — Прим. пер.

(обратно)