- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (38) »
Ольга Шумкова Сестренки
Анюта проснулась от шума в доме. Мама стояла на коленях над чемоданом, отец нагнулся: – Дорогая, поберегись… Осторожнее. – Что случилось, мама, папа? – спросила Анюта. Папа повернулся к ней, подошел. Анюта только что перенесла болезнь; подозревали испанку, но больше никто из семьи не заболел, потому списали просто на простуду. Анюта была уже здорова, но еще слаба, почти не вставала. Отец подошел к ее кроватке: – Сегодня уедем, девочки. – Куда же? – удивленно спросила Анюта. – В мамину деревню. – Да, в деревню! – важно сказала сестра Ася. Анюта удивилась. Они никогда не бывали в маминой деревне. Летом снимали дачу; а когда девочки спрашивали, почему нельзя в деревню, мама с папой отмахивались: – Далеко, трудно ехать. Неужели же проще стало ехать сейчас, когда почти не ходят трамваи, а на железной дороге мало поездов и много народу? Ранней весной? И мама ждет ребенка? Мама поднялась с колен: – Кажется, все, Алексей. Поднимайтесь, девочки, через три часа поезд. Они быстро позавтракали – хлебом и чаем. Потом оделись, Анюту мама закутала особенно тщательно. Девочки взяли своих кукол, Анюта хотела прихватить еще кукольный сундучок, но мама не разрешила: – Там купим новый, а лишнюю тяжесть нам не дотащить. От вокзала жили недалеко и дошли пешком. Там проверили документы, потом еще раз. Мама оглядывалась: – Девочки, не отходите, только не отходите… В зале ожидания было много народу, семье досталась крохотная лавка. Анюта устала; кажется, у нее снова начинался жар. Анюту и маму усадили, Ася и отец стояли рядом. Было шумно. Напротив встал мужичок с цигаркой. Анюта закашляла. – Отойди куда с папиросой, – попросил отец, – дочка только после болезни, воздух нужен. – Тебе воздух, а мне что же теперь, себе воли не дать? – взъерепенился мужичок, – не царское время, чтобы себя в полон загонять. Но тут подхватились бабы, закричали: – И что это ты тут, один-одинешенек едешь? – А как ребенку дышать от твоего самосада? – Ой, батюшки, да мне и самой с сердцем плохо! Мужичок досадливо сплюнул и куда-то ушел. Анюта слабо улыбнулась. Отец присел на корточки: – Устала, моя красавица? – Немного. Когда мы приедем, папа? – Ночь вот на поезде, а там… не знаю, как там. По весне пароход ходит, может, уже пустили… – На пароходе поплывем? – обрадовалась Ася. И тут все засуетились, закричали, стали хватать свои вещи. Отец похватил чемодан и узел, мама взяла девочек за руки, они двинулась куда-то в толпе, их толкали, теснили, Ася пищала, что сейчас потеряется. В толпе они выбрались на перрон, подошли к вагону. Туда почему-то еще не пускали. Мама присела на чемодан, закрыла глаза. Рядом стояли мужики, курили самокрутки. От этого запаха трудно было дышать, Анюта закашляла, тут же к ней повернулась какая-то баба: – Ты что кашляешь, никак заразная? Анюта беспомощно посмотрела на маму, но та сидела с белым лицом, сжав зубы и закрыв глаза. Ася испуганно смотрела на бабу. Дышать стало совсем нечем, Анюта сдержала приступ кашля и нагнулась к сестре: – Ася, я отойду чуть-чуть. Вздохну. Сестра, кажется, не поняла, придвинулась ближе к маме. Анюта отошла, но и тут курили, курили повсюду, она сделала еще несколько шагов в сторону, и тут вся толпа зашевелилась, закричала, потекла куда-то, Анюту отпихнуло в сторону, потом развернуло в другую, ее толкали и крутили, она уже не понимала, где сидят мама с сестрой, попыталась закричать, но вместо этого страшно закашлялась, какая-то баба с силой пихнула ее: – У, зараженная! Анюта упала на колени, поползла куда-то в сторону. Кто-то схватил ее за шиворот, рывком поставил на ноги: – Раздавят, дура! Она бросилась к стене, нашла там какое-то углубление, села и стала ждать. Толпа металась, кричала, ругалась, гудел поезд. Анюта вскочила, бросилась в толпу, расталкивала людей, кричала: – Мама! Наверное, она упала и ударилась, потому что потом ничего не помнила. Очнулась уже в каком-то подъезде, у чуть теплой батареи. Над ней нагнулась какая-то женщина: – Что с тобой, деточка? – Беспризорница, – сказал другой женский голос, – пойдемте, барыня: Вейка ждать не будет. – Не можем же мы оставить тут ребенка… – Ребенка! Таких ребенков нынче полна улица. Пойдемте, барыня, христом-богом молю: испанка ходила, а ну как заразная девка-то? – Погоди, Степушка: помоги-ка мне лучше. Вставай, девочка. Анюта, не понимая, поднялась на ноги. Тут же резко заболела голова; она покачнулась, схватилась за женщину. – А ну-ка руки убери от барыни! – закричала женщина со странным именем Степушка. Но барыня отстранила ее: – Ну, ну. Что ты, девочка, где твои родители? Степа, спустись к Вейке: скажи, что девочку по адресу отвезем. – Где я? – спросила Анюта, – что это за дом? – Где твои родители? Почему ты одна? Анюта заплакала. Голова болела еще сильнее. Сквозь слезы она бессвязно рассказывала, что потерялась на вокзале, где родители и сестра – она теперь не знает, они, наверное, уехали на поезде, как их теперь искать? Женщина подумала немного, потом повернулась к Степушке: – Помоги-ка девочке, поддержи ее. – Да куда хоть? – С собой возьму. Куда она, больная, без родителей? – Да куда с собой-то, барыня?Поддерживая Анюту, они спустились по лестнице. На улице ждали сани, женщины уселись, усадили Анюту, и сани понеслись по улицам. Анюта то приходила в себя, то опять теряла сознание. Наконец сани остановились. Степушка мощными руками вытащила Анюту и поставила на ноги: – Пойдем, отведу тебя куда надо. Анюта слабо сопротивлялась. Степушка отвела ее в теплую избу, там проводила в уборную. От тяжелого запаха Анюту затошнило. Зато когда Степушка снова вывела ее на улицу, сразу стало легче. Она огляделась. Избушка стояла в лесу, а перед ней расстилалась белое поле. Около саней ходил мужчина. – Надо ехать, барыня, – крикнул он, – успеть надо до полуночи: с полуночи так и ходят. Он говорил по-русски, но как-то странно. Наверное, он финн, подумала Анюта. В ее классе в гимназии была девочка-финка, она говорила очень похоже. – Едем, едем, – сказала женщина, подходя к саням, – Степушка, сажай девочку, и едем. Степушка подтолкнула Анюту к саням: – Иди-ка. Сама залезешь? Анюта замотала головой: – Куда мы? Мне надо к маме и папе. Женщина подошла к ней, присела на корточки: – Как тебя зовут? – Анюта. – Послушай, Анюта. Твои родители, наверное, уехали на поезде. Ты поедешь со мной, а когда… – женщина зажмурилась, – все это закончится, мы вернемся. И тогда мы найдем твоих родителей. – Я не поеду, – перебила Анюта. – Мы на Финском заливе, Анюта. Петроград остался
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (38) »