позволяют потихоньку принести коале лакомство. Страусы Эму, вомбаты, кукабарра, кенгуру - все это друзья и знакомые Кэтти, ведь они живут по соседству с коалой. Кэтти задорно кивает им, машет рукой с эвкалиптом и важно здоровается.
- Как поживаете, господин Эму? Здравствуйте, госпожа Вомбат!
Кэтти останавливается, чтобы познакомиться с птенцом голубокрылой кукабарры. Хорошенький, а клюв - просто огромный! Но Кэтти задерживается совсем немного. И уже спешит дальше - к вольерам, где живут коалы. Желтый шарик в руках Кэтти подрагивает в радостном предвкушении. Кэтти останавливается напротив вольера и ищет свою любимицу. Но вольер пуст. Может быть, ее перевели в соседний? Но нет, здесь только ее родственники - три совершенно обычные коалы. Расселись по деревьям и спят. Кэтти ни за что не спутала бы свою коалу ни с кем из них. Кэтти оборачивается к матери и смотрит на нее долгим непонимающим взглядом. Мама изменяется в лице и говорит ужасно бодрым голосом: "Мы сейчас все выясним, деточка!" Папа Кэтти бежит к служителям зоопарка и возвращается со странной новостью: коала исчезла!
Исчезла? Исчезла... Как это исчезла?! Ис-чез-ла!
- Доченька, наверняка она скоро найдется! - мама кладет руку на плечо Кэтти. - Пойдем пока посмотрим крокодилов.
Но Кэтти стоит не шелохнувшись. Она не выглядит очень уж огорченной. Она о чем-то думает.
- Идемте! - решительно говорит Кэтти.
Она встряхивает кудряшками и берет родителей за руки. Родители недоумевающе переглядываются, но всё-таки идут за дочерью.
А Кэтти, девочка, которая приезжает к коале четвертый год подряд, кажется, догадалась, где коала. Кэтти, которая смотрела на коалу во все глаза много-много часов, наверняка знает, куда она спряталась! Кэтти, единственная во всем зоопарке, может ее найти. Ведь ни воробьи, ни служители зоопарка не любят коалу так, как любит ее Кэтти.
Кэтти проходит мимо кенгуру и вомбатов, мимо жирафа и рогатых воронов, мимо лемуров и слонов. Она пробегает мимо озера с пеликанами и фламинго, мимо стеклянного павильона, где живет иния - самый крупный пресноводный дельфин. По дорожке, посыпанной желтым песком, она спешит к выходу. Там, в тени дерева с огромными матово-зелеными листьями стоит киоск, в котором продают разноцветные воздушные шарики.
- Кэтти, милая, но ведь у тебя уже есть один, - говорит запыхавшийся от бега папа, помахивая рукой с перекочевавшим к нему желтым шаром.
А Кэтти поднимает голову и в переплетении ветвей видит коричневую шерстку и улыбающуюся мордочку довольной коалы.
Ветрянка Под вечер Анне и Боссе раскапризничались. На полдник были булочки с корицей, но Анне наотрез отказалась есть, убежала и спряталась в игровой комнате. А это было на неё совсем не похоже, потому как булочки она обожала, а перечить взрослым вообще было не в её правилах. Боссе же, выпив свою порцию молока, повздорил с Гуннаром из-за зеленого паровоза. В-общем, когда фрекен Марта пришла за детьми, её взору предстали плачущая раскрасневшаяся Анне и сердитый, насупившийся Боссе. Анне то и дело вырывалась из её рук, не давая надеть на себя пальтишко, словно каждое прикосновение причиняло ей боль. Боссе вообще не хотел уходить из садика, и только милостивые уговоры и обещание включить мультфильм про Карлсона настроили его на мирный лад. Дома у обоих поднялась температура. Мама поила их чаем со вкусным жаропонижающим сиропом, и долго гладила по влажным волосам своих хворобушек. На утро фрекен Марта обнаружила на животе Анне мелкую розовую сыпь. - Посмотрите-ка, фру Густаффсон, - крикнула она матери. Та окинула взглядом живот хнычущей Анне, посмотрела язык и гланды, пощупала за ушами и объявила: - Марта, позвоните в садик - у детей ветрянка!
"Ветрянка" - это было такое волшебное слово! Ласковое, как ветерок, когда в мае качаешься на качелях в Карлбергском парке. Анне гордо показала Боссе язык: у меня-то ветрянка, парень, а ты как был недотепой, так и останешься! В ответ Боссе что есть силы заревел, задрал свою рубашонку и продемонстрировал публике точно такие же, как у сестры, пятнышки, до которых очень хотелось дотронуться рукой, но было почему-то боязно.
Боссе не сразу сообразил, что из-за этих пятнышек их не ведут в садик, а когда сообразил, начал громко протестовать: сегодня Улаф как раз обещал принести в садик железную дорогу, которую ему подарили на день рождения. Анне, напротив, была рада остаться дома. Вчера бойкая Барбру разлила воду и испортила рисунок Анне. Девочки сильно поссорились, и Анне пока не хотела видеть подружку.
Розовые пятнышки на животе помазали желтоватой жидкостью из красивой бутылочки, а чесать не разрешили. Чесать хотелось нестерпимо, но фрекен Марта не отходила ни на шаг, и как только видела тянущуюся ручонку, тут же совала в неё куклу, паровоз или яблоко. Целый день в комнате играли старые пластинки с историями про Лотту с улицы Бузотеров, но слушать их не хотелось. Не хотелось ни есть, ни играть, ни смеяться. Хотелось конфет, но их почему-то не давали. За день сыпь покрыла и спинки, и ручки, и головы детей. Самые первые пятнышки надулись и наполнились прозрачной жидкостью. Фрекен Марта усердно мазала их лекарством. К тому времени, как с работы вернулся отец, Анне и Боссе уже ревели белугой. И папа, не поужинав, кинулся в детскую читать сказки. Такое бывало не часто, и дети подумали, что у них простуда или ангина. Анне положила руку в большую папину ладонь и смотрела на белую стену, где показывали картинки из сказок. Боссе слушал, закрыв глаза. Спали Анне и Боссе, тем не менее, тяжело. Всю ночь просыпались, стонали, просили пить, пытались расчесывать болячки ноготками, подстриженными под корень. Мама и фрекен Марта до утра просидели с ними рядом, держа детей за руки.
На следующий день мама не пошла на работу, приготовила брусничный морс, блинчики и тефтельки. Боссе непременно хотел сидеть у мамы на коленях и чтобы мама кормила его с ложечки. Анне не хотелось есть, она поминутно засыпала, и мама ласково тормошила её и просила выпить ещё глоточек. Болячки превращались в твердые корочки, появлялись новые пятнышки, старые - наполнялись жидкостью.
Мама приоткрыла окно, и ветерок ласкал зудящую кожу детей. Вдруг с подоконника раздался щебет: там сидела маленькая птичка. Коричневые перышки на ее спинке лежали одно к одному, а грудка была мандариново-оранжевой. Птичка поворачивала голову, и ее черные глазки с любопытством смотрели на ребят. - Птичка, а у тебя была ветрянка? - спросила Анне, привстав на кровати и рассматривая нежданную гостью. - Не ветрянка, а зарянка, - прощебетала птичка. - Да нет, мы просто хотим узнать, бывает ли у птиц ветрянка, - вмешался Боссе. - Бывает, всё бывает!
Ветрянка Под вечер Анне и Боссе раскапризничались. На полдник были булочки с корицей, но Анне наотрез отказалась есть, убежала и спряталась в игровой комнате. А это было на неё совсем не похоже, потому как булочки она обожала, а перечить взрослым вообще было не в её правилах. Боссе же, выпив свою порцию молока, повздорил с Гуннаром из-за зеленого паровоза. В-общем, когда фрекен Марта пришла за детьми, её взору предстали плачущая раскрасневшаяся Анне и сердитый, насупившийся Боссе. Анне то и дело вырывалась из её рук, не давая надеть на себя пальтишко, словно каждое прикосновение причиняло ей боль. Боссе вообще не хотел уходить из садика, и только милостивые уговоры и обещание включить мультфильм про Карлсона настроили его на мирный лад. Дома у обоих поднялась температура. Мама поила их чаем со вкусным жаропонижающим сиропом, и долго гладила по влажным волосам своих хворобушек. На утро фрекен Марта обнаружила на животе Анне мелкую розовую сыпь. - Посмотрите-ка, фру Густаффсон, - крикнула она матери. Та окинула взглядом живот хнычущей Анне, посмотрела язык и гланды, пощупала за ушами и объявила: - Марта, позвоните в садик - у детей ветрянка!
"Ветрянка" - это было такое волшебное слово! Ласковое, как ветерок, когда в мае качаешься на качелях в Карлбергском парке. Анне гордо показала Боссе язык: у меня-то ветрянка, парень, а ты как был недотепой, так и останешься! В ответ Боссе что есть силы заревел, задрал свою рубашонку и продемонстрировал публике точно такие же, как у сестры, пятнышки, до которых очень хотелось дотронуться рукой, но было почему-то боязно.
Боссе не сразу сообразил, что из-за этих пятнышек их не ведут в садик, а когда сообразил, начал громко протестовать: сегодня Улаф как раз обещал принести в садик железную дорогу, которую ему подарили на день рождения. Анне, напротив, была рада остаться дома. Вчера бойкая Барбру разлила воду и испортила рисунок Анне. Девочки сильно поссорились, и Анне пока не хотела видеть подружку.
Розовые пятнышки на животе помазали желтоватой жидкостью из красивой бутылочки, а чесать не разрешили. Чесать хотелось нестерпимо, но фрекен Марта не отходила ни на шаг, и как только видела тянущуюся ручонку, тут же совала в неё куклу, паровоз или яблоко. Целый день в комнате играли старые пластинки с историями про Лотту с улицы Бузотеров, но слушать их не хотелось. Не хотелось ни есть, ни играть, ни смеяться. Хотелось конфет, но их почему-то не давали. За день сыпь покрыла и спинки, и ручки, и головы детей. Самые первые пятнышки надулись и наполнились прозрачной жидкостью. Фрекен Марта усердно мазала их лекарством. К тому времени, как с работы вернулся отец, Анне и Боссе уже ревели белугой. И папа, не поужинав, кинулся в детскую читать сказки. Такое бывало не часто, и дети подумали, что у них простуда или ангина. Анне положила руку в большую папину ладонь и смотрела на белую стену, где показывали картинки из сказок. Боссе слушал, закрыв глаза. Спали Анне и Боссе, тем не менее, тяжело. Всю ночь просыпались, стонали, просили пить, пытались расчесывать болячки ноготками, подстриженными под корень. Мама и фрекен Марта до утра просидели с ними рядом, держа детей за руки.
На следующий день мама не пошла на работу, приготовила брусничный морс, блинчики и тефтельки. Боссе непременно хотел сидеть у мамы на коленях и чтобы мама кормила его с ложечки. Анне не хотелось есть, она поминутно засыпала, и мама ласково тормошила её и просила выпить ещё глоточек. Болячки превращались в твердые корочки, появлялись новые пятнышки, старые - наполнялись жидкостью.
Мама приоткрыла окно, и ветерок ласкал зудящую кожу детей. Вдруг с подоконника раздался щебет: там сидела маленькая птичка. Коричневые перышки на ее спинке лежали одно к одному, а грудка была мандариново-оранжевой. Птичка поворачивала голову, и ее черные глазки с любопытством смотрели на ребят. - Птичка, а у тебя была ветрянка? - спросила Анне, привстав на кровати и рассматривая нежданную гостью. - Не ветрянка, а зарянка, - прощебетала птичка. - Да нет, мы просто хотим узнать, бывает ли у птиц ветрянка, - вмешался Боссе. - Бывает, всё бывает!