произнесла миссис Макстон. – Полежите, отдохните, согрейтесь.

– О, – миссис Эньо подняла голову и впервые посмотрела на меня, – а может мне позвать мистера Эньо? Что-то вы бледны, моя дорогая. Снова простудились?

Я лишь улыбнулась, вовсе не собираясь разбивать в прах ее искреннюю веру в то, что трансформация лорда Гордана привела не к легкой простуде, а к жесточайшему воспалению легких, и поспешила успокоить:

– Со мной все в полном порядке.

По правде говоря, о случившейся пневмонии не знала даже миссис Макстон, иначе никто бы попросту не позволил мне подняться с постели. К счастью, в ту злополучную ночь доктор Эньо успел восстановить свой магический резерв и поутру спешно излечил меня до того, как инфекция распространилась. Однако, для меня до сих пор оставалось крайне неприятным осознание, что мой организм настолько слаб. Слишком много времени я провела с драконами, и несколько позабыла о человеческих крайне ограниченных возможностях.

Стук во входную дверь, и едва мистер Уоллан открыл гостям, которые явились на три четверти часа ранее оговоренного времени, мы с миссис Макстон лишь взволнованно переглянулись. Но тут внизу послышалось:

– Леди Давернетти, лорд Давернетти, проходите в гостиную, я уведомлю мисс Ваерти о ваше приходе.

Это были совершенно не те гости, которых мы ожидали!

– О, что вы, не стоит, – тут же прозвенел голосок леди Давернетти. – Моему сыну можно подать чай, и даже виски, а я обойдусь без представления и прекрасно знаю дорогу.

И не обращая внимания на попытавшегося возразить мистера Уоллана, судя по перестуку каблуков на традиционных туфельках, леди поспешила к нам. И странное дело – ранее миссис Макстон непременно вышла бы навстречу незваной гостье, преградив путь. Ранее, но не сейчас. Не в тот момент, когда моя миссис Макстон была в ярости.

Дверь в мою спальню распахнулась, являя нашим взорам саму леди Давернетти в забавном кружевном, но выполненном из белоснежной шерсти чепце, и ее горничную, массивную крупную женщину, без труда удерживающую воистину гору коробок всех размеров и форм.

– Дорогая мисс Ваерти! – радостно воскликнула леди Давернетти при виде меня.

Не успела я ответить, как поднявшись с софы, на которой в данный момент миссис Эньо кромсала васильковое платье, моя экономка не скрывая ни раздражения, ни злости, несколько даже угрожающе произнесла:

– Леди Давернетти!

Сухонькая чрезмерно подвижная драконица тут же перевела небесно-голубой невиннейший взор на мою домоправительницу, и пропела:

– О, миссис Макстон, и вы здесь?!

Судя по прозвучавшему в голосе удивлению, миссис Макстон тут находиться определенно не должна была. А где же должна была?

И тут внизу снова постучали в дверь, а едва мистер Уоллан открыл ее, раздалось:

– Посылка для миссис Макстон.

В любом ином случае почтенная экономка поспешила бы вниз, но в данный момент столь наглая подковерная игра привела к ожидаемому взрыву.

– Треклятые драконы! -взорвалась негодованием миссис Макстон.

– Наглые люди! – не осталась в долгу леди Давернетти.

– Да как вы смеете? – возмутилась миссис Макстон.

– Как я смею? – еще громче возмутилась леди Давернетти. – Посылка вовсе не от меня и моего Кристианчика, моя дорогая, это подарок от вашего наглого мистера Нарелла, вот с ним и разбирайтесь!

Миссис Макстон открыла было рот, тут же его захлопнула, покрылась пятнами от негодования, и обратилась с просьбой:

– Миссис Эньо, я могу доверять только вам.

– Глаз не спущу с нашей драгоценной мисс Ваерти, -заверила суровая супруга доктора.

И покопавшись, извлекла из ридикюля… сковороду.

– Вы нравитесь мне все больше, – сделала громкое заявление миссис Макстон, после стремительно покинула мою спальню, вынудив сильно посторониться и горничную, и леди.

К сожалению, она не уловила коварной усмешки, от которой не сдержалась леди Давернетти, самолично захлопнув дверь за экономкой. И вот после этого драконесса занялась мной.

– Мисс Ваерти, как вы себя чувствуете? – произнесла она, делая мягкий плавный шаг в мою сторону.

В то время как ее горничная деловито пройдя в гардеробную, принялась, судя по шуму и шелесту упаковочной бумаги, извлекать вещи из коробок.

– Это Лиззи, ваша личная горничная, – проследив за моим взглядом тут же поспешила сообщить леди Давернетти. – Моя дорогая, простите за вмешательство, но юной леди необходима личная горничная, и мне до сих пор невдомек от чего эта столь трепетно вами обожаемая миссис Макстон дот сих пор не позаботилась о вас. Это возмутительно.

Сдержавшись, спокойно заметила:

– Боюсь, в плане вещей, которые могут быть восприняты как «возмутительность» я скорее буду на стороне миссис Макстон, особенно в данный момент.

И леди Давернетти поняла, что так просто манипулировать мной как перед балом у Арнелов уже не выйдет.

– Мисс Ваерти, – она стянула перчатки, нервно скомкала их, затем взглянула мне в глаза и произнесла решительно, – боюсь, вы несколько недооцениваете моего сына, и, я полагаю, пришло время обсудить ваше несправедливое отношение к нему.

О, мой взгляд на леди Давернетти, боюсь, был непередаваемым. Что еще я могла испытывать по отношению к лорду Давернетти, помимо гнева, злости, негодования и вполне обоснованного раздражения? Увы, но помимо всего этого я, к своему огромному сожалению, испытывала еще и безумное сочувствие.

Подсушив волосы магией, я захватила гребень со столика у зеркала и предупредила миссис Эньо:

– Мы оставим вас на несколько минут.

– Но миссис Макстон!.. – начала было супруга доктора.

– Прошу вас, всего несколько минут, – попросила я.

И не дожидаясь ответа, направилась к двери.

Крайне заинтригованная леди Давернетти последовала за мной вначале прочь из моей комнаты, затем, по коридору влево к чайной гостиной, находящейся на втором этаже, и все еще пребывающей без окон – я сняла заклинание «Murum» лишь с некоторых комнат, закономерно опасаясь… и мне было кого опасаться.

– Illiumena! -произнесла, освещая помещение.

И едва леди Давернетти вошла, я закрыла дверь, после прошла к уютному дивану у глухой стены, где ранее было окно, и, указав гостье на место рядом, медленно села. Леди Давернетти устроилась рядом, всем своим видом выражая готовность внимать любому моему слову, но я обошлась практически без слов, спросив прямо:

– Как он?

И вся напускная веселость, вся бравада, все веселое настроение вмиг покинуло драконицу так, словно ветер сдул огонь со свечи, что только что сияла, но вот теперь лишь пугает восковой белизной. Протянув руку, пожилая женщина сжала мою ладонь и опустив взгляд едва слышно:

– Плохо, мисс Ваерти, очень