— Я слышал, у каждого алхимика формула восстановления немного отличается.
В голосе андроида звучал интерес, но Алтон только скривился. У комнатного растения было больше искренности, чем у Хоэнхаймовского Светофора, когда он повторял человеческие интонации, не понимая их сути.
— Точно! — радостно подхватил разговор Фьюри. — Это как почерк, да? Но их же не может быть бесконечное количество?
Андроид облокотился на стол.
— Комбинации все равно у всех разные. Но Алтон находится на начальной ступени и пока только копирует.
Алтон запустил в него мелком. Белая палочка прилетела ему в диод, отскочила, срикошетила об столешницу и стукнула радио, оставив на нем белую кляксу следа.
Фьюри поспешно отодвинул прибор на другой край стола.
— Ты ещё и в алхимии эксперт? — небрежным тоном спросил гомункул, потянувшись за мелком.
— Разве что в теории, и то базово, — потерев диод, андроид откинулся на стуле. — На саму алхимию я не способен.
Алтон артистично изогнул бровь:
— Серьёзно? Хоэнхайм не воспользовался возможностью это впихнуть?
Эдвард хмыкнул, копируя его выражение лица.
— Алтон, её нельзя «впихнуть». И встроить тоже. Для алхимического искусства важно ощущать потоки энергии, а у меня нет подходящих датчиков.
Алтон хмуро глянул на круг. Формула восстановления считалась простой, но витиеватые символы, которые использовались на последнем этапе, по сложности не уступали синским иероглифам. Опытные алхимики чертили их без особых усилий, но Алтону изощрённые кривые полной формулы давались с трудом, а использовать упрощённую он пока не осмеливался, опасаясь, что без понимания основ она не сработает.
На столе проступил первый символ. Выдохнув, Алтон перехватил мелок повыше.
Он вычерчивал знак за знаком. Половина круга ощетинилась ими, превратившись в подобие сплюснутой многоножки.
Андроид скрипнул стулом.
— У тебя знак тут неправильный. Две линии должно быть. А тут угол больше.
— Я и так вижу!
— Стой, не стирай! — Фьюри накрыл круг ладонью, не касаясь столешницы. — А вдруг что-нибудь интересное выйдет?
Андроид коснулся диода и скривил губы:
— С вероятностью в семьдесят процентов формула просто не сработает.
— Ну так же новые формулы и создаются? — уже тише сказал Фьюри.
Отодвинув его ладонь в сторону, Алтон в одно движение стёр знак и накорябал нужный.
— Ну заче-ем? — расстроенно протянул механик.
— Ты нормальную плату хочешь или кучку горелых паззлов?
Фьюри вздохнул, а потом вдруг полез в ящик своего стола.
— Погоди, я сейчас найду, что не жалко, — пропыхтел он, роясь в ящике.
Пока он искал, Алтон успел домучить круг, перегрузить туда куски платы и активировать формулу, хлопнув по границе символов руками. Круг вспыхнул синим, словно в него вкрутили световой провод. Синие разряды затрещали на плате.
Свет держался ещё пару секунд, а потом погас, обнажая собранную плату. По краям соединённых алхимией швов остались трещины, но разбираться с ними уже Фьюри и его паяльнику.
Ладони гудели. Со стороны алхимия выглядела лёгким занятием, но силы жрала прилично, особенно у новичков.
— О, почти как новая! — механик цапнул плату и водрузил на её место металлический комок. Алтон присмотрелся. Вещь выглядела как артефакт, сплавленный из-за слишком мощного потока энергии.
— Ты где его достал? — Алтон тронул артефактное недоразумение кончиком ногтя.
— Я ж принёс вчера. Не помнишь?
Алтон помотал головой.
— Ты же в курсе, что его не починить? — гомункул подцепил артефакт двумя пальцами, покатал в руке. Комок по размеру совпадал с крупной бусиной, но весил как приличный камень.
— Ага, — Фьюри почесал переносицу под дужкой очков. — С ним что угодно творить можно.
— Смотря к какому разряду он относится, — вклинился в разговор андроид. — Если это «дракон», он может сдетонировать.
— У них ядра в любом состоянии рабочие, — сдавленно добавил Алтон, перехватив озадаченный взгляд механика.
Гомункул осторожно положил комок подальше от круга и вытер ладони о штанину.
— Но есть вероятность, что он из дополняющих и выполнял функцию запасного круга преобразования, — глядя в потолок, добавил Эдвард.
Алтон глянул на него исподлобья. Непроницаемое лицо андроида напоминало театральную маску.
— Ты определись уже, спец артефактный.
— Он слишком повреждён, — парировал андроид, разглядывая артефакт.
— Отмазался, да? — Алтон отодвинулся от металлического комка вместе со стулом. — Слушай, иди вынеси эту гадость… Куда-нибудь.
— Я не имею право отходить от тебя больше, чем на пятьсот метров, забыл?
— Бли-ин, какой ты доставу-у-учий, — протянул Алтон, потирая лоб. — Не хочу я на улицу идти, там холодно. Короче, выкинь его в окно.
— Исключено. Тогда могут пострадать люди.
— Фьюри, забери эту железку, а? — простонал гомункул, закрывшись руками. — На нервы действует.
Фыркнув, Эдвард забросил ногу на ногу и откинулся на спинку стула.
— По закону ты не можешь передавать вещи, которые тебе не принадлежат.
Алтон глянул на него сквозь растопыренные пальцы. Сложив руки на груди, Эдвард смотрел в окно.
— В каждом законе есть лазейка, мистер умник.
Андроид повернулся к нему, на миг сверкнув желтизной диода.
— В законе может и да, но не в моей программе. Я уже говорил, твои приказы не имеют силы.
— Да ладно вам, я выброшу, — Фьюри потянулся к артефакту, но Эдвард выхватил комок металла прямо из-под пальцев.
— Слишком опасно. Вдруг он взорвётся?
Вскочив, гомункул упёрся кулаками в столешницу. Ногти впились в кожу тупыми иглами.
— А если я подорвусь это нормально, так что ли? — нависнув над ним, прорычал Алтон.
— Ты не будешь его нести, — Эдвард убрал артефакт в карман. — В крайнем случае пострадаю только я.
— Храброго из себя строишь, — Алтон прищурился.
— Ничего я не строю. Этот вариант самый оптимальный.
Гомункул медленно сел на