место. Лечебные процедуры назначались каждому пионеру с учетом состояния его здоровья. Основными процедурами были воздушные и солнечные ванны, обтирание морской водой, „окунание“ и купание в море. Лагерный день начинался с утренней гигиенической гимнастики — „зарядки“, обязательной для всех артековцев. Первые десять дней лагерной смены отводились на полное медицинское обследование и акклиматизацию детей, после чего разрешалось ходить в одних трусиках. Ребята уезжали из лагеря окрепшими и загорелыми.

Немаловажное значение придавалось и санитарно-просветительной работе. Ребятам прививались навыки личной и общественной гигиены, проводились различные беседы, желающих обучали приемам оказания первой медицинской помощи при солнечных и тепловых ударах, травмах и отравлениях.

К концу лагерной смены средняя прибавка веса составила полтора килограмма, среднее увеличение гемоглобина в крови до 8 процентов и жизненной емкости легких до 300 кубических сантиметров. План общественно-воспитательной работы был за смену выполнен полностью.

Как показали итоги первой лагерной смены, чрезмерно нагружены организаторской работой были звеньевые. Некоторые из них даже убавили в весе. Было принято решение — вожатых звеньев переизбирать через две недели лагерной смены.

Еженедельно в лагере проводились вечера художественной самодеятельности, выпускались стенгазеты. Артековцы знакомились с историей Крыма, его природой и экономикой, совершали экскурсии в Никитский ботанический сад, в трудовую коммуну и совхоз, осуществляли так называемую „смычку“ — дружеские связи с пионерами и школьниками Гурзуфа и соседней деревни, с ребятами детской туберкулезной колонии РОККа „Ай-Даниль“ и с отдыхающими Дома отдыха ВЦИКа „Суук-Су“.

В один из дней лагерной смены ребята совершили первый поход на вершину Аю-Дага. Здесь, у старого дуплистого дуба, кому-то из ребят пришла мысль написать письма о своей жизни в лагере и оставить их в дуплах. Придут на вершину артековцы следующей смены, найдут, прочтут их и сами напишут незнакомым друзьям-артековцам. Задумано — сделано. Так старый дуб на вершине Аю-Дага сделался „почтальоном“ артековцев на долгие, долгие годы.

Итоги первой лагерной смены 1925 года показали, что организаторы лагеря стоят на правильном пути, результаты месячного пребывания ребят в лагере, эффективность воспитательно-оздоровительных мероприятий сравнительно высоки и с устранением некоторых, неизбежных в данных условиях недостатков, лагерь сможет решать большие и важные задачи в деле оздоровления и воспитания детей.

Зиновий Петрович Соловьев с пристальным вниманием следил за жизнью и делами Артека. В письме Ф. Ф. Шишмареву от 22 июня 1925 года он писал:

„… Я с громадным удовольствием прочел Ваше письмо об открытии артековского лагеря и мысленно перенесся туда. Мы с Вами начали большое и хорошее дело и давайте доводить его до конца…“

10 июля 1925 года Федор Федорович в подробном письме описывает 3. П. Соловьеву лагерные дела:

„… Работа в лагере все более и более налаживается и дружнеет в смысле более тесного объединения как ребят, так и постоянного и временного персонала. Намеченный план работы первой недели был проведен полностью в жизнь, но одновременно показал, что увлекаться сколько-нибудь большими занятиями отдыхающих детей не следует, а потому план работы последующих недель был сокращен наполовину.

Дети вообще столь чувствительны к нагрузке, что, например, вожатые звеньев меньше и медленнее прибавляют в весе, чем рядовые пионеры.

План работы по-прежнему обсуждается на еженедельных собраниях всего врачебного и педагогического персонала совместно с вожатыми и собрания эти бывают чрезмерно интересны, так как на них подробно выясняются и учитываются во-первых, проделанная работа, а во-вторых, все ошибки, допущенные в работе и т. д. Намеченный план работы после его принятия сообщается на собрании совета лагеря детям, которые нередко вносят свои поправки и, таким образом, принимают в составлении его непосредственное и инициативное участие.

Физическим здоровьем доволен: так, сегодня я подсчитал среднюю прибавку веса на человека за 2,5 недели, она равна 1 кг, что по моему опыту, для жаркого времени является прибавкой достаточной. Отдельные ребята, неудачно подобранные, прибавили мало, а потому в отношении отбора необходимо совсем не направлять в лагерь детей нервных, с субкомпенсированным туберкулезом, страдающих сердцем и с легко раздражимым кишечником. Лечебные и гигиено-профилактические процедуры проходят очень точно, дружно и нисколько не тяготят детей; настроение у ребят очень хорошее, приветливое и многие уже сожалеют о близком отъезде. Здесь уместно будет указать, что месячный срок все-таки очень мал, так как не привыкшие к новой обстановке и условиям новой жизни дети затрачивают большее время и больше сил, чем взрослые. Шестинедельный срок, как я и раньше писал в своей докладной записке, казался бы мне нормальным.

Сегодня приступили к настилке полов в палатках, что, на мой взгляд, значительно улучшит гигиеническую обстановку и придаст лагерю законченный вид; кроме того доделываем еще кое-какие мелочи и нехватки, которые выявились ходом практической работы. Ребята выстроили самостоятельно сцену, на которой выступят перед отъездом…“

В письме от 17 июля 1925 года 3. П. Соловьев пишет:

„Дорогой Федор Федорович, большое Вам спасибо за сообщение о наших пионерских делах. Я часто ловлю себя на мысли об этом интереснейшем предприятии, — настолько оно мне близко. Мечтаю по окончании сезона издать брошюру, посвященную Артеку. Когда буду в Крыму, то надо будет вместе с Вами обсудить ее план и содержание. Хотелось бы снабдить ее хорошими иллюстрациями. Присланные Вами фотографии очень хороши, но не отражают полностью жизни лагеря. Хорошо бы иметь небольшую коллекцию типов пионеров, если можно до и после пребывания в лагере; полагаюсь в этом отношении на Ваш вкус и выбор. Ваши замечания относительно отбора приняты к сведению и руководству…“

Для руководства отбором пионеров в Артек 3. П. Соловьевым был командирован в Самару, Ивано-Вознесенск и Ленинград врач Иванов. Самарский отряд прибыл в Артек 21 июля. Здесь самарцы встретились с артековцами-москвичами и тепло проводили их из лагеря домой. Пионеры приехали все в одинаковой форме. Почти неделю провели они вместе в Самаре и в пути следования до лагеря, и за это время сумели сдружиться и сплотиться в единый пионерский коллектив. В этом немалую роль сыграли самарские пионерские вожатые Дмитрий Гунин и Степан Елисеев.

Подавляющее большинство