– Лида! Лида! Просыпайся!

Открыв глаза, девушка увидела склонившуюся над ней растрепанную бабушку в длинной ночной сорочке и от неожиданности громко вскрикнула.

– Да что же это такое… – бабушка вразвалочку потопала из комнаты. – Это уже нечто невозможное.

Лида пыталась нащупать телефон, лежащий на полу. «Вот черт! Опять забыла переставить», – она поднялась с кровати, включила торшер и присела на стул, потирая виски. Голова страшно гудела, сердце колотилось в груди, и она потянулась к стакану с водой, стоящему на компьютерном столике. Ей и так было нехорошо, а теперь разбудив бабушку, к плохому самочувствию чувство вины прибавило ей и дурное настроение.

– Лида, надо что-то с этим делать, так дальше нельзя, давай позвоню тете Зое, в прошлый раз она так хорошо поставила тебя на ноги.

– Я забыла будильник переставить, извини, что разбудила, – пробурчала внучка в ответ, помешивая утренний чай.

– А я не про будильник. Я про тебя. Про тебя и про твое здоровье. Надо что-то делать, будильники ничего не решат.

– Я к психотерапевту записалась, завтра пойду, первый сеанс. Хочу попробовать.

Лида знала, что бабушка против таких методов улучшения своего здоровья, и собиралась скрыть свой поход. Но разговор начался, и сейчас она сообщила информацию, как аргумент, чтобы избежать посещений бабушкиной подруги. После назначенных Зоей Михайловной препаратов от бессонницы, у нее было жуткое состояние, плюс ко всему весь этап лечения сообщался и обсуждался в мельчайших подробностях, что было самым неприятным. Подруги вместе собирались на кухне, где громко открывались все врачебные тайны.

– Да сходи хоть куда-нибудь, – этой фразой бабушка закончила короткий утренний разговор и поднялась из-за стола.

Лида сама находилась в состоянии неуверенности в правильности своего будущего поступка и не верила никаким психотерапевтам и психологам, но деваться уже было некуда, действительно, давно возникла необходимость что-то предпринимать. Ночные кошмары и страшные сны уже вымотали все силы. На работе пока не было нареканий, Лида не опаздывала, на новой должности все получалось, на лице тоже особо не отражались ночные страдания, но так могло длиться не бесконечно, она прекрасно это понимала.

Однажды Лида уже проходила курс у психолога. Как только эта штатная единица появилась на бывшей работе, она отправилась решить накопившиеся проблемы. Одной из больных тем было некоторое недопонимание с бабушкой, и она хотела непременно разобраться в этом вопросе.

У психолога ей понравилось: приятная женщина средних лет очень внимательно ее слушала, сочувственно кивала, расспрашивала о различных ситуациях, и Лиде показалась, что ей становится гораздо легче. На сеансах психолог рассказала ей много интересного и посоветовала поговорить с бабушкой «по душам» и рассказать той все наболевшее.

Ободрившаяся Лида так и сделала. Она усадила бабушку, рассказала о терапии и бодро, в подробностях, советы и рекомендации по восстановлению хороших отношений. Бабушка спокойно и внимательно слушала. Она, вообще, всегда так слушала. Она не склонна была к истерикам, слезам, говорила всегда ровно и спокойно, а между словами у нее всегда находились одинаковые крошечные паузы, словно знак пробела на клавиатуре.

– Лида, а какие у нас проблемы? – внимательно выслушав рассказ внучки, спросила бабушка.

– Ба, ну чего ты начинаешь? Прекрасно знаешь, какие у меня проблемы, мы же вместе живем, значит, каким-то образом ты на меня влияешь, просто давай поговорим, зачем ты делаешь вид, что ничего не поняла?

– Я не знаю, Лида, какие у нас проблемы, поэтому спрашиваю.

– Психолог сказал, что меня, возможно, недолюбили в детстве, мне не хватило родительской ласки, и все мои проблемы растут от этого.

– И как мы будем это решать?

– Ну…

– Лида. Я не сомневаюсь, что твой новый кумир поведала тебе массу интересного, и теперь тебе не с кем поделиться, но при чем здесь я?

– Я просто хочу, чтобы ты мне помогла, что здесь такого? Можно меня послушать?

– Можно, только мне кажется, нам уже поздно обниматься. Ты выросла, Лида, давным-давно. Может, ты заглянешь в свой паспорт и уточнишь когда? При этом мне кажется, что для объятий и ласки у тебя должен быть мужчина, а не я. А если у тебя не хватает ума заводить себе нормальных мужчин, я опять же ни при чем. Ты идешь не в том направлении, Лида.

Бабушка спокойно стала приподниматься из-за кухонного стола, за которым они сели беседовать. Она всегда так делала: просто вставала из-за стола, когда не хотела больше продолжать общение. Передвигалась она также как и говорила: плавно, спокойно и без суеты. Лиду это просто бесило. Эта несвойственная ей спокойная манера всегда страшно раздражала. От бабушки всегда веяло холодом и равнодушием, словно у нее не было эмоций, не было движения, все всегда делалось так размеренно, как у специального робота.

Лида никогда не понимала бабушку, хотя за очень многое она была ей благодарна. Родители разошлись, когда ей стукнуло двенадцать, причем они почти одновременно нашли замену друг другу. Оба родителя после развода уехали в противоположных направлениях по разным далеким городам, и вопрос о дочери как-то даже не стоял. Мама и папа с такой скоростью поспешили сжечь мосты и начать новую жизнь, что словно испарились в один миг, будто Лиды и не существовало. Само собой так получилось, что девочка осталась проживать в квартире вместе с бабушкой. Ту тоже никто не спросил, только двукратно хлопнула дверь, и они остались вдвоем.

Дальше все пошло как-то само собой. Бабушка не жаловалась, никогда не говорила плохо о родителях и занималась воспитанием девочки. Она работала, но вместе с тем регулярно ходила на родительские собрания, делала с внучкой уроки, готовила еду, стирала, убирала, никогда не наказывала Лиду и даже не повышала на нее голос, но теплых взаимоотношений между ними никогда не было. Как будто все делалось для «галочки», потому что так сложилось, так пришлось. Она все делала как надо и как обычно, все ровно, спокойно, без суеты и раздражения. В этом спокойствии чувствовалось еле уловимое равнодушие, а в глазах родной бабушки всегда был холод. Даже не холод, а лед. Этот недвижимый, стальной и ровный бабушкин взгляд… Он будто замораживал девочку изнутри.

Со временем ситуация не изменилась. Повзрослев, Лида также не понимала бабушку, а та будто не понимала ее. Они словно прибыли из разных