— Мы как-нибудь найдем деньги.

— Ты всегда говоришь одно и то же. Мы как-нибудь найдем деньги. У нас все получится. У нас все будет хорошо. Я устала, Марио. Estoy tan cansada (Я так устала). Каждый день, проведенный Анитой там, каждое новое лечение и анализы, которые она получает, пополняют кучу гребаных счетов. Того, что у нас есть, недостаточно сейчас и не будет достаточно в ближайшее время. Этого никогда не хватит! Мы так долго делали все, что могли, и все еще находимся примерно там, откуда начали. А теперь наш ребенок...

Ее голос разбился, как стекло, брошенное на пол, быстро и резко. Я встал с дивана и обнял ее. Это было единственное, что я мог сделать. Ее тело дрожало в моих руках. Болезнь Аниты была новой реальностью, в которой мы просыпались каждый день, но эта сцена не была такой. Держа ее на руках, я чувствовал себя уже старым, как будто я сделал слишком много и готов больше никогда не делать этого. Разговор о деньгах был еще хуже. Эта дискуссия была похожа на кошмар, который мы перенесли в прошлое, еще до того, как встретили друг друга, а потом создали еще больший кошмар, соединив наши проблемы вместе. Каждый раз, когда ломалась машина. Каждый раз, когда нам требовалась стоматологическая помощь. Каждый раз, когда накапливались счета за квартиру и мы чувствовали, что теряем контроль над ситуацией, мы заканчивали вот так. Я жалел, что не обнимал ее по другим причинам.

Мелиса подняла на меня глаза. Ее карие глаза блестели, лицо раскраснелось, но все еще оставалось прекрасным.

— Марио, что мы будем делать?

— Мы придума...

Она оттолкнула меня. Сильно. Я не ожидал этого.

— Не говори этого! Не говори, блядь! Бог всегда забирает у тех, кому нечего дать, и я устал от этого.

На следующий день Бог продолжил наносить удары. Сначала мы поговорили с доктором Флинн. Она сказала, что удивлена неэффективностью лечения. Она попросила одного из своих коллег, пухлого мужчину с большими ушами и желтыми зубами, поговорить с нами.

— Это интересный случай, — сказал он. — Выживаемость составляет около 98 процентов, а тот небольшой процент смертей, который мы наблюдаем, в основном объясняется поздней диагностикой. В случае Аниты мы находимся не в оптимальном временном промежутке с точки зрения выявления заболевания, но и не слишком далеко от него. Агрессивность ее лейкемии причудлива. Она действительно интересный случай.

Пока он говорил, во мне что-то всколыхнулось. Доктор говорил все дальше и дальше, рассказывая об Аните так, как кто-то рассказывает о трехголовой ящерице. Затем он достал какие-то бумаги. Когда он перелистывал страницы, у меня возникло внезапное желание выхватить их из его мясистых рук и затолкать ему в глотку. Что угодно, лишь бы он замолчал. Мелиса казалось все поняла и сжала мою руку. Она всегда знала, когда я отключаюсь. Сжатие моей руки было ее способом сказать мне, чтобы я обратил внимание и собрался.

— Есть экспериментальное лечение, которое я хотел бы вам предложить. Мы получили отличные результаты с моноклональными антителами у детей, которые не переносят химиотерапию так, как мы надеялись. Я не буду долго и нудно рассказывать о методиках и терминах, но Анита могла бы принять участие в этом клиническом испытании. Мы говорим о действительно мощных антителах, созданных человеком которые могут прикрепляться к определенным белкам, находящимся в клетках. Что...

— Простите, доктор Харрисон, но кто оплачивает эти клинические испытания? — перебила Мелиса.

— Страховка должна оплачивать большую часть расходов. Но это не должно быть проблемой для вас. — Он снова усмехнулся. — И, конечно, вы должны быть в социальной программе, и плюс всегда есть расходы на дополнительные лекарства.

Мои руки оказались на докторе Харрисоне еще до того, как я понял, что вскочил со своего места.

— К черту вас, к черту лечение, к черту страховку и к черту эту чертову больницу! — Бумаги, которые он держал в руках, взлетели вверх, а затем опустились на пол, как раненые птицы. На мгновение все замерли. Теннисные туфли скрипели по полу, а руки Мелисы лежали на моих плечах. Она что-то говорила, но эта штука внутри меня словно взяла вверх.

Я хотел причинить боль этому засранцу, который назвал моего ребенка "интересным случаем", но Мелиса оттащила меня, извиняясь, а доктор Флинн в ужасе смотрела на нас, ее единственный видимый из-под челки глаз расширился от страха.

— Это не ты, Марио, — сказала Мелиса, когда мы шли к парковке. — Мне нужен милый человек, за которого я вышла замуж, сейчас со мной, а не... кто бы это ни был.

Мне нечего было сказать. Мы дошли до нашей машины и забрались внутрь.

Мелиса повернулась ко мне, сделала глубокий, дрожащий вдох и сильнее сжала мои руки.

Agárrate de mi mano, que tengo miedo del futuro...

(Держись за мою руку, я боюсь будущего...)

Ее мягкий голос наполнил машину. Это была старая песня Исмаэля Серрано. Темнота отступила.

— Посмотри на меня, Марио. — Я так и сделал. — Мы пройдем через это. Это то, что мы сделаем вместе. У нас все получится. Мы найдем деньги.

Глава 3

Я проверил несколько сайтов и разослал несколько резюме, но ничего не произошло. Я уже привык к этому. Если в вашем имени слишком много гласных, найти работу в десять раз сложнее, чем если бы ваше имя звучало так, как будто ему место в титрах голливудского фильма.

Когда ты беден, деньги постоянно занимают твои мысли, но в данном случае все было по-другому. Нам нужна была тысяча долларов в месяц только для того, чтобы оплатить лекарства Аниты для клинических испытаний, и это не считая расходов на страховку или поездок туда-сюда между нашим домом в Остине и медицинским центром в Хьюстоне. Наконец, когда стало ясно, что даже "Макдоналдс" не заинтересован в моем резюме, я позвонил Брайану.

Много лет назад мы работали вместе в страховом агентстве. Теперь Брайан торговал наркотиками и курил метамфетамин. По факту мы не совсем друзья, мы были двумя близкими душами, попавшими в одну и ту же бездушную игру, и это заставляло нас тянуться друг к другу, говорить о фильмах и местах, которые мы хотели бы посетить, о знаменитостях, с которыми мы хотели бы переспать. Когда его уволили из страховой компании, якобы за продажу пиратских фильмов из багажника своей машины во время обеденного перерыва, мы продолжали общаться, изредка переписываясь.

Через год или около того после его ухода Брайан попросил меня собрать информацию о кредитной карте в страховой компании и передать ее ему. У него был человек, заинтересованный в покупке. Информацией могли воспользоваться третьи лица.

— Они не смогут отследить ее до тебя, — сказал он.

Я обрабатывал