Сашке:

– Мама, мама, мааааа..

– Да подожди ты, ну куда…

– А-аааа-ой. Да-аааа…

– Ну не торопись. Ну ты чего.

– Ооой. Аа. Все, я опять.

Бондя, таращась на скелет и надпись "не влезай убьет" ускорился, но волны бесконечного удовлетворения приходили к Сашке быстрее. Она закатила глаза:

– Все, Витек. Я все. Сегодня все. Мне домой. Давай завтра. – Сашка отстранилась от него, поправила белье и одежду.

Разочарованный быстрым финалом и не успевший получить ни капли мужского удовольствия, Бондя попытался догнать убегающую Сашку:

– Санек, ну ты чего. Да что ж ты так. – Бондя запутался в спущенных трениках и упал. – Еб-ь колотить. Ты завтра, это, у дома жди.

За будкой захихикали.

5. На дело.

Добровольное дело следующей ночью пошло против воли Бонди. Магазин был с сигналкой. Техники не было, поэтому взяли только что-то по мелочи: китайскую дрель, какие-то инструменты, что успели погрузить, пока ревун оповещал всю округу, включая наряды милиции, о незаконном вторжении в старый магазинчик на рабочей окраине.

Сашка выскочила из машины недалеко от дома. Подниматься не стала, а села покачаться на скрипучие качельки, воткнув в уши любимую песню БАНД'ЭРОСов. «Когда-нибудь и не под этим солнцем». Там ее одновременно поющую и жующую торопливо персональную добычу из магазина – пряники, и застал полицейский УАЗик .

Преступная группировка Бонди обрадовалась, что милиция, поймав Сашку, никого искать не будет, и после этого дела решила саморасформироваться: Бондя подался в таксисты, а остальные устроились охранниками на центральный рынок района.

6. В естественных условиях.

Сашка сноровисто подняла тахту, высверлила изъятой у Бонди дрелью через добротный корпус отверстия и прикрутила кровать к стене. Подушку и матрас обмотала скотчем. Подергала для надежности руками. Полюбовалась на свою работу издалека. Потом соорудила сложную конструкцию из ремней и веревок. Встала к кровати, пристегнула себя ремнями. Закрыла глаза, сымитировав сон. Отстегнувшись, подошла к окну. Задернула шторы, перекинула через гардину покрывало. Заметила, как несколько непокорных лучиков света пробиваются через ткань. Сашка расправляла складку за складкой, пока комната не погрузилась в абсолютную темноту и тишину, которую нарушил голос матери:

– Сашенька, доченька, у тебя все в порядке?

– Ма, чай поставь. Сейчас закончу. Минуточку.

7. Месяцем ранее. Утро. 11 апреля.

Максим Максимович проснулся, как всегда, резко открыв глаза. Сел на кровать, свесив ноги. Засунул ноги в тапочки с надписью «Любимому мужу». Наклонился к сонной жене, чмокнул ее в щеку. Сладко потянулся. Повертел головой. Под хруст костяшек пальцев продолжил разминку. Вправо. Влево. Вверх. Вниз. И снова вправо. И снова влево. Вверх. Вниз. Потом начал делать круговые движения. Все как рекомендовал остеопат, чтоб не болела шея. Резкая боль остановила его. Он не мог пошевелить головой. Как будто ее заклинило.

– Лена. Леночка. Ой. Ой. Ооой!!!

Жена вскочила. Подбежала к мужу, потирая сонные глаза:

– Что, опять?

– Не опять. Ой! Ай! Так еще не было. Я вообще не могу повернуть ее.

Голова его, свесившись, лежала на плече.

8 Иша Ди.

– У меня много лет болит шея. Ноет независимо от погоды и степени усталости. Ни один врач не понимает причину странных болей. Ни одна консультация с медицинскими звездами не закончилась диагнозом. У меня такое ощущение по утрам, что всю ночь я с хомутом на шее и плугом пропахал часы, отведенные на сон. Иногда, конечно, мне становилось легче, но ровно настолько, насколько легче скакать в составе тройки верст триста без перерыва, чем ходить в одиночку по пашне, выполняя норму отведенную хозяином на домашнюю кобылу, чтоб она не протянула ноги до окончания полевых работ. – рассказывал Максим Максимович на приеме у бывшего массажиста спортивного комплекса Олимп, а ныне интуитивного целителя и терапевта Ивана Шапиро, работающего под звучным псевдонимом Иша Ди.

Иша Ди , поправляя время от времени намотанный на хрупкую, торчащую из такого же хрупкого тела шею, оранжевый шелковый шарф с какими-то странными знаками, рассматривал крепкого пациента, выглядевшего благодаря неседеющей голове, намного моложе своих лет. Доктор снял очки, ненадолго закрыл глаза ладонями, обежав сзади Максима Максимовича, резко, словно удар каратиста, хлопнул несколько раз по шее ребром руки и вскричал:

– Все понятно. Это оно. Оно всему причиной. Вижу!

– Что это за оно?

– Чувствую. Вижу. Интуиция.

Максим Максимович с надеждой посмотрел на целителя:

– Что она говорит?

– Это ярмо тщеславия. Вам нужно сбросить его. Да, да именно оно.

Вы постоянно хотите быть первым. Не можете признать ошибки. Смотрите, Максим Максимович. – Иша Ди дотронулся до его живота. – У вас ребра втянуты. У вас нет живота, вы не расслабляетесь. И, наверняка, едите много мяса

– Я веган уже 18 лет, а потому потребляю только индейку и курицу, сыры твердых сортов без плесени.

– Шея перестанет болеть. Нужно расстаться с тщеславием. Вспомните все: когда, с кем и где вы старались быть безупречным и не могли признать своих ошибок. Все пройдет. Только нужно признать, отмотав свои долги. Особенно забытые, старые. Я погружу Вас в сон через технику прерывистого неприрывного дыхания. Вы должны все вспомнить. Следуйте моим командам.

Максим Максимович запыхтел.

Иша Ди положил руку на голову, которая пыталась не дышать прерывисто:

– Не так часто. Дышим. Не дышим, как будто дышим. Дышим, как не дышим. Прерываемся, не прерываясь. Не прерываемся и продолжаем

Иша Ди дышал, непрерывно прерывая дыхание. Максим Максимович пытался попасть в такт. Иша Ди чихнул. Этот чих сразу погрузил их обоих в сон.

9. Сон Максима Максимовича.

Посреди огромной площади, на которой собралась толпа народа, стоит летающая тарелка. Из нее в огромный иллюминатор смотрит человек в скафандре. Бодрый ведущий торжественной церемонии пуска кривлялся с микрофоном пытаясь завести толпу:

– Сегодняшний день, 11 апреля, навсегда войдет в историю, как день космонавтики. Первый полет человека в космос. Да, дорогие друзья, отныне каждый год все человечество в этот день барабанных палочек апреля будет вспоминать, как день покорения космоса.

Он жестом скомандовал группе барабанщиков, стоящих вокруг площади, начать отбивать дробь. Застучали барабаны.

Ведущий захлопал в такт дроби:

– Ключ на старт! Ключ на старт!

Толпа взвыла:

– Ключ на старт! Ключ на старт!! Ключ на старт!!!

– Ключ на старт!

Максим Максимович, одетый словно в костюм мима: в черную водолазку с белой бабочкой, держал канаты, привязанные к ракете.

Через