глаза, прошустрил по тёмным улочкам до мебельной фабрики.
– Ну что, устроим им свадебку? – спросил сам себя Федька, и швырнул в окошко камнем. Когда стекла разбились вдребезги, он закинул внутрь помещения зажжённые бутылки. Там на полу лежали древесные плиты, которые тут же поглотили языки пламени. Пожар набирал силу, захватывая всё новые участки. Федька даже испугался, что огонь так быстро распространяется по зданию. Он воровато оглянулся по сторонам, и на полусогнутых ногах заторопился к своему дому. В ближних дворах уже начали лаять собаки, почуяв запах гари. Ночь обещала быть жаркой…
Прошёл месяц. Мебельная фабрика, выгоревшая дотла, не подлежала восстановлению. В суде началась тяжба со страховой компанией, которая упорно доказывала, что пожар произошёл по вине руководства мебельной фабрики. Олег понимал, что они в лепёшку разобьются лишь бы не платить страховку, будут цепляться за каждую мелочь: за нарушение правил ОТ и ТБ, за халатность, отсутствие охраны на объекте, и главное – за отсутствие доказательств умышленного поджога. А какие могли быть доказательства? Если и были следы преступника, их тут же затоптали в общей суматохе. Свидетелей поджога не нашлось – вся деревня гуляла на юбилее Парамонова. Но земля слухами полнится. Скоро кто-то брякнул, что виноват бывший катькин ухажёр – Федька, отомстившей директору за шашни с любимой. Мужики, потерявшие работу на фабрике, однажды вечером подкараулили пьяного Федьку и отмудохали так, что пришлось вызывать «скорую». Его увезли в больницу. Наведались туда к нему и полицейские. Он соврал, что покалечился при падении с лестницы, когда спускался с чердака в сарае, где закемарил по-пьяни. Никто не стал разбираться – так это или нет так? Составили протокольчик под роспись, да и уехали восвояси. Олег сидел в своём деревенском доме, подсчитывая убытки. Практически все деньги были вложены в фабрику, и сейчас он остался ни с чем. Слабенькая надежда на выплату страховку становилась призрачной мечтой, не имеющей никакого отношения к реальности. Как всякий банкрот, Олег цеплялся за каждую соломинку, только чтобы отсрочить неизбежное. Однажды вечером задребезжал мобильный. Звонил Климов из Москвы: – Здорово, отшельник! Наслышал про твои беды. Да у нас тоже полный писец. Наворотили эти Толкачёвы…Всё предприятие разворовали, хороших специалистов разогнали. Устроили там апартеид, стали гнобить тех, кто остался. Ну и, как вишенка на торте – массовая пьяная драка на Дне Фирмы. Младший-то Толкачёв, который Эдуард, подался в бега. Сейчас где-то под пальмами жопу греет. А отец его под следствием. Компанию, естественно, ликвидируем. Такие дела, Олег. У нас к тебе есть одно интересное предложение. Сможешь приехать в Москву? Посидим, обсудим? Сейчас экономика опять на подъёме, нефть растёт, надо ловить «волну». Короче, покупай на этой неделе билет в «белокаменную», и сразу к нам. Перед вылетом только звякни. Встретим как полагается. Allright? – Договорились – сказал Олег. У него в общем-то не было особого выбора. Чего тут высиживать в деревне? Ни бизнеса, ни денег. Впереди – длинная скучная зима. Заняться абсолютно нечем. Разве что снег чистить, да водочку попивать с тоски. Вон он финал жизни – затворник из Старого Протасово. А ведь было по-другому: талантливый аспирант, успешный бизнесмен, руководитель нового поколения… – Надо ехать – решил Олег, и стал паковать сумку. В самый разгар сборов пришёл на «рюмочку чая» Парамонов, со своей бутылкой: – Далёко засобирался, Михалыч? У меня тут новость для тебя. Как ты знаешь, у нас в соседнем селе школа имеется. Там со всей округи ребятишки учатся. Неделю назад директор школы, Верзилов, в город сбежал. Куда-то в исполком пригласили, на тёплое местечко. Сейчас вот решают – кого поставить взамен «дезертира»? Я и подумал: может твою кандидатуру выдвинуть? На следующий год, в школе запланирован капитальный ремонт. Выделены большие деньги. Тут каждую копеечку нужно с пользой потратить. Ты – человек опытный в этих делах. Вообще, грамотный мужик. Наш, деревенский. Тебя и будем продвигать в директоры, ежели согласишься. А то пришлют из города какого-нибудь афериста. Начнёт ловчить – половину денег себе в карман положит. На строительстве руки погреть – милое дело всякому жулью. Подумай, Олег…Дело стоящее. Школу подымать нужно из руин. Там же всё старое, 70-годов. Кадры толковые хорошо бы привлечь. А то не школа, а одно название. Это ж скольким людям польза будет? Олег застегнул сумку и поставил её к порогу. Завтра с утра нужно выезжать в Москву. Он не сомневался, что Окулов с Климовым снова предложат ему возглавить какую-нибудь инженерную компанию. И начнётся новая жизнь, пусть и хлопотная, но сытая, обеспеченная. Он вернётся в бизнес на белом коне, в должности генерального директора. И городская элитка, клиентура бывшей супруги – те, кто посмеивался над его провалом – оценит возвращение деревенского отшельника в «большую игру». – Знаешь, Палыч…– сказал Олег, подымаясь из погреба с банкой огурцов. – Согласен, выдвигайте мою кандидатуру. – Вот это правильно! – одобрил Парамонов, разливая по рюмкам. – Хорошее дело, нужное. А за результат я ручаюсь. – Прям так сразу? Вдруг подведу, мало ли? Жизнь вон какая, непредсказуемая…Ты по ровненькому асфальту норовишь, а она тебя всё на обочину выталкивает. Иль колдобину подстроит – аккурат после того как разогнался. Уж нам ли с тобой не знать, Палыч? – Давай, с почином! – отмахнулся Парамонов. – Помнишь, что Юра Гагарин сказал Королёву перед стартом? «Поехали!».
Прошёл месяц. Мебельная фабрика, выгоревшая дотла, не подлежала восстановлению. В суде началась тяжба со страховой компанией, которая упорно доказывала, что пожар произошёл по вине руководства мебельной фабрики. Олег понимал, что они в лепёшку разобьются лишь бы не платить страховку, будут цепляться за каждую мелочь: за нарушение правил ОТ и ТБ, за халатность, отсутствие охраны на объекте, и главное – за отсутствие доказательств умышленного поджога. А какие могли быть доказательства? Если и были следы преступника, их тут же затоптали в общей суматохе. Свидетелей поджога не нашлось – вся деревня гуляла на юбилее Парамонова. Но земля слухами полнится. Скоро кто-то брякнул, что виноват бывший катькин ухажёр – Федька, отомстившей директору за шашни с любимой. Мужики, потерявшие работу на фабрике, однажды вечером подкараулили пьяного Федьку и отмудохали так, что пришлось вызывать «скорую». Его увезли в больницу. Наведались туда к нему и полицейские. Он соврал, что покалечился при падении с лестницы, когда спускался с чердака в сарае, где закемарил по-пьяни. Никто не стал разбираться – так это или нет так? Составили протокольчик под роспись, да и уехали восвояси. Олег сидел в своём деревенском доме, подсчитывая убытки. Практически все деньги были вложены в фабрику, и сейчас он остался ни с чем. Слабенькая надежда на выплату страховку становилась призрачной мечтой, не имеющей никакого отношения к реальности. Как всякий банкрот, Олег цеплялся за каждую соломинку, только чтобы отсрочить неизбежное. Однажды вечером задребезжал мобильный. Звонил Климов из Москвы: – Здорово, отшельник! Наслышал про твои беды. Да у нас тоже полный писец. Наворотили эти Толкачёвы…Всё предприятие разворовали, хороших специалистов разогнали. Устроили там апартеид, стали гнобить тех, кто остался. Ну и, как вишенка на торте – массовая пьяная драка на Дне Фирмы. Младший-то Толкачёв, который Эдуард, подался в бега. Сейчас где-то под пальмами жопу греет. А отец его под следствием. Компанию, естественно, ликвидируем. Такие дела, Олег. У нас к тебе есть одно интересное предложение. Сможешь приехать в Москву? Посидим, обсудим? Сейчас экономика опять на подъёме, нефть растёт, надо ловить «волну». Короче, покупай на этой неделе билет в «белокаменную», и сразу к нам. Перед вылетом только звякни. Встретим как полагается. Allright? – Договорились – сказал Олег. У него в общем-то не было особого выбора. Чего тут высиживать в деревне? Ни бизнеса, ни денег. Впереди – длинная скучная зима. Заняться абсолютно нечем. Разве что снег чистить, да водочку попивать с тоски. Вон он финал жизни – затворник из Старого Протасово. А ведь было по-другому: талантливый аспирант, успешный бизнесмен, руководитель нового поколения… – Надо ехать – решил Олег, и стал паковать сумку. В самый разгар сборов пришёл на «рюмочку чая» Парамонов, со своей бутылкой: – Далёко засобирался, Михалыч? У меня тут новость для тебя. Как ты знаешь, у нас в соседнем селе школа имеется. Там со всей округи ребятишки учатся. Неделю назад директор школы, Верзилов, в город сбежал. Куда-то в исполком пригласили, на тёплое местечко. Сейчас вот решают – кого поставить взамен «дезертира»? Я и подумал: может твою кандидатуру выдвинуть? На следующий год, в школе запланирован капитальный ремонт. Выделены большие деньги. Тут каждую копеечку нужно с пользой потратить. Ты – человек опытный в этих делах. Вообще, грамотный мужик. Наш, деревенский. Тебя и будем продвигать в директоры, ежели согласишься. А то пришлют из города какого-нибудь афериста. Начнёт ловчить – половину денег себе в карман положит. На строительстве руки погреть – милое дело всякому жулью. Подумай, Олег…Дело стоящее. Школу подымать нужно из руин. Там же всё старое, 70-годов. Кадры толковые хорошо бы привлечь. А то не школа, а одно название. Это ж скольким людям польза будет? Олег застегнул сумку и поставил её к порогу. Завтра с утра нужно выезжать в Москву. Он не сомневался, что Окулов с Климовым снова предложат ему возглавить какую-нибудь инженерную компанию. И начнётся новая жизнь, пусть и хлопотная, но сытая, обеспеченная. Он вернётся в бизнес на белом коне, в должности генерального директора. И городская элитка, клиентура бывшей супруги – те, кто посмеивался над его провалом – оценит возвращение деревенского отшельника в «большую игру». – Знаешь, Палыч…– сказал Олег, подымаясь из погреба с банкой огурцов. – Согласен, выдвигайте мою кандидатуру. – Вот это правильно! – одобрил Парамонов, разливая по рюмкам. – Хорошее дело, нужное. А за результат я ручаюсь. – Прям так сразу? Вдруг подведу, мало ли? Жизнь вон какая, непредсказуемая…Ты по ровненькому асфальту норовишь, а она тебя всё на обочину выталкивает. Иль колдобину подстроит – аккурат после того как разогнался. Уж нам ли с тобой не знать, Палыч? – Давай, с почином! – отмахнулся Парамонов. – Помнишь, что Юра Гагарин сказал Королёву перед стартом? «Поехали!».