эклеры нонча.

Эх, где вы, бабушки, где ваша пиСЧа?

Где малосольные, как мед, огурчики,

И где картошечка, и с жару- курочка,

Где пирожки с начинкой разной.

Хоть бутербродик бы с икоркой красной!

Теперь не слышно зазывных криков.

Теперь культурно вкушать привыкли.

И пусть зима сейчас, и очень холодно -

В дороге пиво пьют. Кисель – не модно.

Теперь дорожные инсинуации:

Эклеры к пиву, да "Марс" по акции.

Ах, где вы, бабушки, с едой домашней?

Скучают станции без кухни вашей.

День Валентина

На подоконнике у нас,

С утра, амуров стая.

Щебечут что-то на своём,

С окон перелетая.

И ведь не страшен холод им,

Как есть – все голопузы.

А оперения у стрел -

В цвет спелого арбуза.

Мы распахнули им окно:

– Замерзли? Залетайте -

Согреетесь, но только, чур,

В нас стрелы не пускайте!

Влетели. Где места нашли,

Там хитро щурясь, сели.

Какой был в доме шоколад,

До крошки – весь поели.

Болтали мы о том, о сём,

Смеялись и вздыхали.

Следила строго я за тем,

Чтоб стрелы не пускали.

Смеркалось. Впереди у них,

Ох, не простая ночка!

Оставили нам за постой,

Пурпурное сердечко:-)

Жандармы – инопланетяне

Этеншион, этеншион…

Ночью темной прилетали астронавты ихние.

Для начала засветились в небе, но по-тихому.

А потом, как распустили во все стороны лучи.

Ну, как есть – тарелка в небе – хошь, молчи, а хошь, кричи!

Знаю точно – все молчали – мы народ подкованный!

А они нас изучали сверху: снизу доверху.

Затаив дыхание ждали, сколько все продолжится?

Уложились в пять секунд. Наши – не уложатся!

Опустились низко-низко, всех пересчитали.

Из мозгов все связи тайные, для себя списали.

Засосали в НЛО растопырки – щупальца.

Вроде, братцы, пронесло! Можно и очухаться.

Улетели космонавты чужедальней стороны.

Дальше все пошло по плану. Мы им больше не нужны.

Как – то! Для чего? Зачем? – мучают сомнения,

Но осталось на душе удовлетворение.

Уф! Успела записать искорку мгновенную:

В космосе жандармы есть – сберегут Вселенную!

Зарисовки из магазина

Давно ль вы были в магазине?

А я здесь каждый день бываю.

Казалось – всё уже слыхала.

Но всё ж бывает, удивляют.

Сегодня нежное пальто,

То, что почти шуршит туманом,

Доярки курткой, обозвали,

И были не в угаре пьяном.

И ладно бы, какая Дива,

Что хоть стервозна, но красива.

А то «нелепица» в трико.

Знать ей приелось молоко.)

А вот вопрос еще забавный:

«Что за страна у вас их шьёт?».

– Норвегия – текстильщик главный.

– Да, ну? – и на бок скосит рот.

– Норвегия? Не может быть.

Они не могут куртки шить.

Ну, там … седёдка, или крабы…

– И куртки – чтобы в них, ловить.

Опять посмотрит: правда ль… нет?

И над собой же рассмеётся:

– Норвегия! А Вы, однако … -

И тут же новою займётся.

Их много – тех, кто вопрошают.

Есть те, что говорить хотят:

– Да есть же у меня такая,

И вот такая, и такая,

И та, и эта – дорогая.

И эти – десять штук подряд.

А у меня ещё в шкафу,

Есть пара шубок «на мороз»,

И две дублёнки, или три -

Не помню. Мне их муж привёз.

Все финские.

– Что, с той войны?

– Да, нет. Мы там когда-то жили.

Теперь таких у «пол–страны».

А как мы ими дорожили:

Сервиз на дюжину персон.

О, да! «Мадонна» – кобальт – как-же!

И термос весь в цветах, китайский.

Конечно жив. Ну, ты как скажешь!

Ковры с Монголии везли.

А качество какое было.

Теперь не модно. Все в шкафу.

Иные, моль кой-где побила.

Я по наследству передать

Их вместе с хрусталём хотела,

Но дети в Англии живут.

Какая жизнь! Куда всё делось?

Где тот роскошный дефицит?

Скажите, где деликатесы?

Теперь же на любом углу,

Наряды, будто для принцессы.

Сто видов разной колбасы,

И ананас не в маринаде.

– Так чем Вы, Тётя недовольны?

У вас всё в жизни, в шоколаде.

Ах, скучно? «За поговорить?».

Ну, хорошо. И Вам, спасибо.

– Вот раньше – не было товару,

А жисть была какой красивой!

История о кофе

Давайте, расскажу вам,

Историю о кофе.

Растет он в Эфиопии,

С травою – на покосе.

Однажды, вместе с овцами,

Один монах-пастух,

Бродил полями-горками,

А овцы ели. Вдруг:

Спокойные овечки

Пустились танцевать.

В овин их не загонишь:

"Мме-е-е! Не желаем спать!"

Что делать?

К настоятелю, отправился пастух.

"Пускай, он сам командует,

А, то – не так что, вдруг".

– Ну, что, монах,

Поведай, где с козами гулял?

Какой кормил травою?

Ты, видно, в поле спал?

– Как можно!

Все Чин-Чином!

Пробежка, травка, душ.

Всё было как обычно.

– Тогда, всё это – что же? -

Промолвил настоятель,

И на овин кивнул.

– Не знаю.

Утомился.

Хотел бы отдохнуть.

Я по пути нарезал,

Веселеньких ветвей.

На них, смотрите: ягодки -

Одна другой красней.

– Так, так! Нарезал ягодки?

А ну, дай, брат, сюда.

Сейчас узнаем быстренько -

Та травка, иль не та?

Устал, и обессилел?

Попробуй-ка, разжуй.

Да, не одну – а больше.

Теперь как, обалдуй?

Что, спать уже не хочешь,

И хочется плясать?

Итог: вот этих ягод

Им удалось сожрать.

А коль не окочуритесь,

Вы все ещё к утру,

То знамениты станете.

Увидишь – я не вру.

***

Никто не окочурился.

Здоровы как быки.

Монахи эти ягоды

Глотают от тоски.

Потом, уж напридумали,

Их там… Сушить, Варить …

Теперь, весь Мир без кофею,

Не знает, как прожить! :-)

Комедия для ханжи

Катит барин по деревне,

Песню дивную поет.

Был вчера на оперетке,

Смехом надорвал живот.

Вот актеры – подлецы:

Смех сплошной – одни яйцЫ!

Бейцы, коклюшки, ватрушки,

Виноградинки, коклюшки.

Всем смешно, а рядом – близко,

Восседал чудак один.

Все над оперкой смеются,

Только бравый господин

Бровья хмурые развесил,

На нос нацепил пенсне,

И Статуей Командора,

В каменном сидел лице.

"Отчего же?" – думал барин, -

"Право – смех, а тот чудак,

Что- то ерзает на кресле.

Неудобно ему как".

Барин цельну ночь не спал,

Над загадкой думал:

«Утро ночи мудренее

Распрошу-ка кума.

Кум в почете и чести.

Да и чудик тот косматый,

У него сейчас гостит».

Кум настырничал, молчал,

Но внимал и слушал.

Барин сказку рассказал -

Покраснели уши.

– Я тебе секрет раскрою,

Только никому ни-ни…

Этот чудик не умеет,

С ба-ба-ми....

Всяк шпектакль про сиськи ходит,

Про амуры, и флиртЫ.

Ну, а что его заводит -

То не знаю я. А ты…

Наклепа тебе он нужен,

Этот плесневый сухарь?

– Я, признаться, так и думал.

И сегодня, все как встарь:

Видит око – зуб не ймёт.

Вот