не знаю.
– Ты отлично справляешься, милая. Турнепс – это Репка? В следующий раз попробуй адаптировать Чиккен-Ряба.
Он обхватил меня за шею и притянул к себе. Он гладил моё тело, щупал, ласкал. Его ладонь была сухой и горячей. Она обжигала вожделением. Он хотел меня. Меня! Это было так возбуждающе, что внутри забулькала кровь. До него у меня никого не было. Он сразу это понял – ввел в меня твердый палец и стал пропихивать его внутрь короткими энергичными толчками. Кровь плеснула алым и обагрила его руку. Он понюхал и с наслаждением облизал пальцы. А затем жадными губами припал к моему отверстию. Я, распаленная страстью, потекла, засочилась влагой. А он сосал, как изголодавшийся младенец, глотал и постанывал от наслаждения. Внезапно я поняла, что этот человек возьмет у меня все, опустошит, выпьет досуха. И ничего не даст взамен. Так и вышло! Кончив, он размахнулся и отшвырнул меня. И я, кувыркаясь, полетела на землю – туда, где уже лежали трупики его бывших. А он протянул руку к другой бутылке, обхватил ее за шею и притянул к себе.
Сорок дней без неё Илья прожил по инерции, не понимая, зачем. Он сидел за поминальным столом напротив портрета с черной ленточкой наискосок. Жена улыбалась ему совершенно земной улыбкой. – Царствие небесное тебе, любимая. Он пил рюмку за рюмкой, но легче не становилось. В конце концов уронил голову на сложенные руки, задремал. Проснулся от того, что кто-то ходил по темному (свет опять вырубили!) дому. – Кто здесь? Молчание. – Это ты? Молчание. Тонкие руки обвились вокруг его шеи, холодные губы приникли к губам. – Погоди. Я хочу видеть тебя. Молчание. Пальцы наощупь узнали любимое лицо: гладкий лоб, выпуклые веки, колючие ресницы. И одинокая слезинка на щеке. Он чиркнул зажигалкой. Искра загорелась и погасла. В коротком свете Илья увидел только свои дрожавшие руки. На второй раз огонек занялся. В зеркале напротив отразилась пустая комната и плавающее в воздухе трепетное пламя. И больше ничего. И Ильи тоже не было.
Осин поднял воротник и поглубже втянул голову в плечи. Достала эта гнилая погода! Да и дела не светлые: второй девичий труп за неделю. По всему видно – будет серия. Жертве лет шестнадцать, как его Лизке. Губы искусаны в кровь – сильно мучилась. К такому никогда не привыкнешь! Свет фонарей растекался по мокрому асфальту как желток по сковороде. В желудке заурчало. Времени на пожрать не было, только чашка кофе утром да бутер. Осин представил, как придёт домой, пожарит яичницу. И сварит кофе – огромную чашку. В аквариуме автобусной остановки он заметил одинокую щуплую фигурку. Присмотрелся: девчонка-писюха. Куртка, кожаные шортики, на спичечных ножках ботинки-говнодавы. Потенциальная жертва. В городе, где бродит маньяк. – Эй, автобусы уже не ходят, – крикнул Осин. – Шла бы домой. – Что? – писюха подняла густо заляпанные чёрным пустые глаза. Обдолбанная что ли? – Домой, говорю, иди. – Подошёл ближе. – Тебя проводить? Девчонка напряглась, сунула руку в карман. Грохнул выстрел. Жаркая боль вонзилась в тело. Осин успел удивиться. Но это чувство было последним в его жизни. Девчонка нагнулась над телом, ощупала карманы, достала кошелек. И удовлетворённо улыбнулась.
Тоха отодвинул расшатанную, как молочный зуб, доску в заборе, пролез в дыру и очутился в заброшенном луна-парке. Он обогнул ржавый зонт цепной карусели, прошмыгнул мимо опрокинутого лупоглазого паровозика и увидел то, ради чего пришел – обшарпанный павильон «Пещера страха». Тоха ходил сюда каждый день, долго стоял перед пещерой и уговаривал себя войти внутрь. Но не мог. Страх – необъяснимый, неуправляемый – обваривал тело изнутри кипятком адреналина. Он распухал, пульсировал, плавил волю. И Тошку засасывала липкая пустота, где таилось что-то огромное, злое и беспощадное. Но сегодня все, довольно! Тоха должен доказать себе, что не трус. Перекошенная дверь резко взвизгнула и отворилась со зловещим скрипом. Сквозняк взметнул пыльный линялый занавес, расписанный черепами и гробами, а за ним… ничего. Задняя стенка павильона давно обвалилась, и в открывшемся проеме безмятежно голубело небо.
Иван ненавидел Новый год с тех пор, как в канун праздника внезапно умерла Яна. Похороны состоялись тридцать первого, и за накрытым столом близкие то ли прощались, то ли встречали. А когда все разъехались, Иван остался в осиротевшем доме вдвоём с Котей. Ради сына он научился готовить, рассказывать сказки на ночь и отвергать небескорыстную помощь заинтересованных дам. В третью годовщину отец и сын приехали на заснеженное кладбище. Иван погладил милое лицо жены на мёрзлом граните и тихо сказал: «нам плохо без тебя». На обратном пути Котя был непривычно молчалив. И вдруг выпалил: – Пап, а правда, что дед Мороз исполняет желания? – Ты чего-то хочешь, старик? Семилетний Котя кивнул и с тихой мукой выдохнул: – Хочу, чтобы у нас была мама. Дома Иван отправился на кухню, а когда через час кликнул Котю обедать, никто не отозвался. Отец метнулся в одну комнату, в другую – сына не было. Телефон бубнил, что абонент недоступен. Сердце Ивана болезненно сжалось: неужели новогодний кошмар повторится снова? Боже, только не это! Он выбежал на улицу. Люди спешили домой к праздничному столу, и никому не было дела до отчаянья Ивана. Он обшарил район, обзвонил знакомых – всё напрасно. Котя исчез. За секунду до паники зазвонил телефон, и строгий голос в трубке произнёс: – Лейтенант Сирота. Ваш сын у нас, в полиции. Что же вы не следите за ребёнком? Он сказал, что хотел найти деда Мороза, чтобы тот исполнил желание. Дежурный в отделении назвал номер комнаты. Иван застыл у двери, откуда доносились голоса. Звонкий Котин: «… вдвоём с папой. А у вас есть дети?» Щемящий женский: «Нет, никого нет. Поэтому и дежурю в праздник». Иван вошел. Его Котя, живой и довольный, болтая ногами, пил чай из большой кружки. Рядом сидела женщина в форме. Её серые глаза с густой кромкой ресниц удивлённо распахнулись: – Иван? Ты? Это была Надя Сирота, школьная любовь.
Love story
Тема: «Не одна я в поле кувыркалась…». Жанр: эротика. Объём: не более 777 збп.Он обхватил меня за шею и притянул к себе. Он гладил моё тело, щупал, ласкал. Его ладонь была сухой и горячей. Она обжигала вожделением. Он хотел меня. Меня! Это было так возбуждающе, что внутри забулькала кровь. До него у меня никого не было. Он сразу это понял – ввел в меня твердый палец и стал пропихивать его внутрь короткими энергичными толчками. Кровь плеснула алым и обагрила его руку. Он понюхал и с наслаждением облизал пальцы. А затем жадными губами припал к моему отверстию. Я, распаленная страстью, потекла, засочилась влагой. А он сосал, как изголодавшийся младенец, глотал и постанывал от наслаждения. Внезапно я поняла, что этот человек возьмет у меня все, опустошит, выпьет досуха. И ничего не даст взамен. Так и вышло! Кончив, он размахнулся и отшвырнул меня. И я, кувыркаясь, полетела на землю – туда, где уже лежали трупики его бывших. А он протянул руку к другой бутылке, обхватил ее за шею и притянул к себе.
Сорок дней
Тема: Кто здесь? (вопрос должен быть использован в тексте рассказа без изменений). Жанр: мистика. Объём: не более 786 збп, включая вопрос темы в тексте.Сорок дней без неё Илья прожил по инерции, не понимая, зачем. Он сидел за поминальным столом напротив портрета с черной ленточкой наискосок. Жена улыбалась ему совершенно земной улыбкой. – Царствие небесное тебе, любимая. Он пил рюмку за рюмкой, но легче не становилось. В конце концов уронил голову на сложенные руки, задремал. Проснулся от того, что кто-то ходил по темному (свет опять вырубили!) дому. – Кто здесь? Молчание. – Это ты? Молчание. Тонкие руки обвились вокруг его шеи, холодные губы приникли к губам. – Погоди. Я хочу видеть тебя. Молчание. Пальцы наощупь узнали любимое лицо: гладкий лоб, выпуклые веки, колючие ресницы. И одинокая слезинка на щеке. Он чиркнул зажигалкой. Искра загорелась и погасла. В коротком свете Илья увидел только свои дрожавшие руки. На второй раз огонек занялся. В зеркале напротив отразилась пустая комната и плавающее в воздухе трепетное пламя. И больше ничего. И Ильи тоже не было.
Потенциальная жертва
Тема: Между двумя чашками чёрного… Жанр: нуар. Объём: не более 999 збп.Осин поднял воротник и поглубже втянул голову в плечи. Достала эта гнилая погода! Да и дела не светлые: второй девичий труп за неделю. По всему видно – будет серия. Жертве лет шестнадцать, как его Лизке. Губы искусаны в кровь – сильно мучилась. К такому никогда не привыкнешь! Свет фонарей растекался по мокрому асфальту как желток по сковороде. В желудке заурчало. Времени на пожрать не было, только чашка кофе утром да бутер. Осин представил, как придёт домой, пожарит яичницу. И сварит кофе – огромную чашку. В аквариуме автобусной остановки он заметил одинокую щуплую фигурку. Присмотрелся: девчонка-писюха. Куртка, кожаные шортики, на спичечных ножках ботинки-говнодавы. Потенциальная жертва. В городе, где бродит маньяк. – Эй, автобусы уже не ходят, – крикнул Осин. – Шла бы домой. – Что? – писюха подняла густо заляпанные чёрным пустые глаза. Обдолбанная что ли? – Домой, говорю, иди. – Подошёл ближе. – Тебя проводить? Девчонка напряглась, сунула руку в карман. Грохнул выстрел. Жаркая боль вонзилась в тело. Осин успел удивиться. Но это чувство было последним в его жизни. Девчонка нагнулась над телом, ощупала карманы, достала кошелек. И удовлетворённо улыбнулась.
Выученный урок
Тема: Тайна заброшенной пещеры. Жанр: подростковая проза (от 11 до 16 лет). Объём: не более 777 збп.Тоха отодвинул расшатанную, как молочный зуб, доску в заборе, пролез в дыру и очутился в заброшенном луна-парке. Он обогнул ржавый зонт цепной карусели, прошмыгнул мимо опрокинутого лупоглазого паровозика и увидел то, ради чего пришел – обшарпанный павильон «Пещера страха». Тоха ходил сюда каждый день, долго стоял перед пещерой и уговаривал себя войти внутрь. Но не мог. Страх – необъяснимый, неуправляемый – обваривал тело изнутри кипятком адреналина. Он распухал, пульсировал, плавил волю. И Тошку засасывала липкая пустота, где таилось что-то огромное, злое и беспощадное. Но сегодня все, довольно! Тоха должен доказать себе, что не трус. Перекошенная дверь резко взвизгнула и отворилась со зловещим скрипом. Сквозняк взметнул пыльный линялый занавес, расписанный черепами и гробами, а за ним… ничего. Задняя стенка павильона давно обвалилась, и в открывшемся проеме безмятежно голубело небо.
Возвращение надежды
Тема: свободная. Жанр: святочный рассказ. Объём: не более 1554 збп.Иван ненавидел Новый год с тех пор, как в канун праздника внезапно умерла Яна. Похороны состоялись тридцать первого, и за накрытым столом близкие то ли прощались, то ли встречали. А когда все разъехались, Иван остался в осиротевшем доме вдвоём с Котей. Ради сына он научился готовить, рассказывать сказки на ночь и отвергать небескорыстную помощь заинтересованных дам. В третью годовщину отец и сын приехали на заснеженное кладбище. Иван погладил милое лицо жены на мёрзлом граните и тихо сказал: «нам плохо без тебя». На обратном пути Котя был непривычно молчалив. И вдруг выпалил: – Пап, а правда, что дед Мороз исполняет желания? – Ты чего-то хочешь, старик? Семилетний Котя кивнул и с тихой мукой выдохнул: – Хочу, чтобы у нас была мама. Дома Иван отправился на кухню, а когда через час кликнул Котю обедать, никто не отозвался. Отец метнулся в одну комнату, в другую – сына не было. Телефон бубнил, что абонент недоступен. Сердце Ивана болезненно сжалось: неужели новогодний кошмар повторится снова? Боже, только не это! Он выбежал на улицу. Люди спешили домой к праздничному столу, и никому не было дела до отчаянья Ивана. Он обшарил район, обзвонил знакомых – всё напрасно. Котя исчез. За секунду до паники зазвонил телефон, и строгий голос в трубке произнёс: – Лейтенант Сирота. Ваш сын у нас, в полиции. Что же вы не следите за ребёнком? Он сказал, что хотел найти деда Мороза, чтобы тот исполнил желание. Дежурный в отделении назвал номер комнаты. Иван застыл у двери, откуда доносились голоса. Звонкий Котин: «… вдвоём с папой. А у вас есть дети?» Щемящий женский: «Нет, никого нет. Поэтому и дежурю в праздник». Иван вошел. Его Котя, живой и довольный, болтая ногами, пил чай из большой кружки. Рядом сидела женщина в форме. Её серые глаза с густой кромкой ресниц удивлённо распахнулись: – Иван? Ты? Это была Надя Сирота, школьная любовь.