Перевод: zhenechka_poyma

Сверка: Amelie_Holman

Бета-коррект: Султана

Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Skalapendra

Глава 1

Арания

— Папа придёт сегодня домой?

— Папа всегда приходит домой, Голди, — сказала я, выдавив улыбку. — В последнее время он очень занят. Я знаю, он скучает по тому, как укладывает тебя спать.

Ее большие карие как у отца глаза, открылись еще шире.

— Откуда ты знаешь, что он скучает?

— Потому что он говорил мне.

— Хочу, чтобы он и мне сказал.

Целую дочь в лоб.

— Скажет, милая. Каждую ночь он приходит в твою комнату и убеждается, что его принцесса в безопасности и спит.

Ее губы приоткрылись в зевке.

— Сегодня вечером я хочу подождать.

— Как насчет того, чтобы я прочитала еще одну историю, и мы могли бы подождать вместе?

Наша четырехлетняя дочь кивнула и похлопала по матрасу рядом с собой.

Ее длинные ресницы затрепетали, когда я прочитала слова одной из ее любимых историй. История была такой, что она могла повторить в юном возрасте. Стерлинг иногда пытался сократить рассказ о вельветовом кролике, пропуская страницу или две. Он должен был знать, что его дочь слишком умна для чего-то подобного. Каждый раз она требовала прочитать каждое слово.

Сегодня я не пыталась сократить книгу. Нет, я прочитала знакомую историю, потому что знала, что Голди будет повторять эти слова, когда заснет. Прежде чем перейти к последней странице, я закрыла обложку и уставилась на нижнюю сторону балдахина Голди, надеясь услышать звук шагов в коридоре.

Мои мысли вернулись к мужчине, которого мы оба хотели увидеть.

К Стерлингу Спарроу

Последние несколько недель он пропускал ужины и пожелания доброй ночи. Он был не один. Все люди Спарроу работали помногу.

Мой муж был боссом преступного мира Чикаго с обязанностями, которые — я это слишком хорошо знала — давили на него и на всех мужчин из его близкого окружения. В нашей странной, но комфортной жизненной ситуации я была посвящена в выражения лиц и настроения этих мужчин и знала, что в Чикаго назревает что-то такое, о чем никто из них не хотел извещать меня или кого-либо из других дам.

Дыхание Голди выровнялось, она перевернулась на бок, а ее крошечные кулачки были у подбородка, улыбка появилась на губах, и она уснула. Я восхищалась ее спокойствием во сне.

— Сладких снов, — прошептала я.

— Именно это я всегда ей и говорю.

Я вздрогнула от низкого голоса и быстро повернулась к двери. Я увидела его силуэт и профиль, очерченный светом из коридора, когда он повернулся и направился в нашу сторону.

Я поднесла палец к губам, борясь с нежеланием, чтобы он разбудил нашу дочь, и желанием, чтобы она знала, что он здесь.

— Она спрашивала о тебе, — прошептала я.

Стерлинг потянулся за моей рукой и помог мне встать, притянул к себе и крепко обнял. Ровный стук его сердца отдавался под рубашкой. Он был без галстука и пиджака, с закатанными до локтей рукавами. У меня возникло ощущение, что он пробыл в башне какое-то время.

— Время пролетело незаметно.

Откинувшись назад, я посмотрела в его темные глаза. Даже при слабом свете ночника Голди я заметила морщины и напряжение на его лице.

— Она знает, что ты любишь ее.

Когда он выпрямил шею, я почувствовала, как его тело напряглось в моих объятиях.

— Ты расскажешь мне, что происходит?

Он покачал головой. Отпустив меня, он подошел ближе к кровати Голди.

Я наблюдала, как он убрал ее светлые волосы с лица рукой, прежде чем наклониться ближе и оставить поцелуй на лбу. Как только он встал, я взяла его за руку и потащила в коридор. Свет, падавший на кровать Голди, исчез, когда мы закрыли за собой дверь и, взявшись за руки, направились в нашу комнату.

Мы уверенно прошли через лестничную площадку. В квартире внизу было темно, единственное сияние исходило от больших окон, открывающих вид на яркие огни города. Как только мы оказались в комнате, я подошла к окнам.

— Что-то происходит, а ты мне не рассказываешь.

Сильные пальцы Стерлинга провели призрачную дорожку по моим рукам, наши пальцы переплелись.

— Солнышко, всегда что-то происходит. Каждый гребаный день и ночь. — Отпустив одну из моих рук, он приласкал большим пальцем мою щеку. — Я не хочу, чтобы ты волновалась.

— Если ты скажешь мне не волноваться, это меня не остановит.

— Да неужели? — спросил он с ухмылкой. — Помнится, мы дали клятвы, согласно которым ты должна делать то, что я сказал.

Я покачала головой, улыбка тронула мои губы.

— Извините, мистер Спарроу. Я вычеркнула это из клятв. В конце концов, я не хотела давать обещание, которое не смогла бы сдержать.

— И какое обещание ты сдерживаешь?

Приподнявшись на цыпочки, я провела кончиками пальцев по его щетине на подбородке.

— Любить тебя, верить в тебя и верить, что ты всегда будешь честен со мной.

Он глубоко вздохнул, наморщив лоб. Повернувшись к окнам, он выдохнул.

— Я не был нечестен с тобой, Арания. Я надеялся, что мы позаботимся об этой неприятности, и тебе никогда не придется об этом знать.

Например, о миллионе неприятностей до этого.

Я читала заголовки газет или смотрела последние новости и задавалась вопросом, какую роль сыграли мои близкие в любой ситуации, которую СМИ сочли достойной пера.

Пока Стерлинг говорил, я чувствовала весомость его слов. Мой муж был самопровозглашенным бандитом, который использовал неприемлемые, по стандартам общества, средства для достижения своих целей. Я знала это, когда он нашел меня. Стерлинг был до боли честен со мной с самого начала.

Эта честность была лишь одной из вещей, которые я любила в нем.

Он также был человеком, который принимал на себя ответственность за то, что принадлежало ему.

Будь то я — потому что я, без сомнения, целиком и полностью принадлежала ему, наша дочь, его братья по оружию, их семьи или его город, Стерлинг защищал это. Он нес на себе тяжесть этой