стоял, и в коридоре никого не было видно.

И Виталий Павлович, и Станислав, и Петр Игоревич, и даже уставший следователь — все внимательно смотрели на эту открытую дверь, на этот потайной вход в офис. Понятно было почти всем в комнате, кто должен появиться, но никто не входил.

Первой вошла Виктория, наконец, к двери подошел Роман. Вела его Вера, за ним шла, едва заметно поддерживая его, Ливия.

Виталий Павлович смотрел на Романа вроде бы спокойно. Еще после упоминания Станиславом доверителя он стал догадываться, что Роман не умер, что Роман жив, но всем своим существом он отказывался верить в это. Но в это приходилось поверить: перед ним находился Роман Комин, его двоюродный племянник, живой, и необходимость наследовать его имущество на данный момент точно отсутствовала.

Он был жив.

Роман Комин был жив.

Сообщение о его смерти было грандиозной мистификацией.

Виталий Павлович осел на самый ближний стул. Он молчал.

Потом он нашел силы глухо сказать:

— Вы не имели права так делать — Вы нарушили закон об адвокатуре, и теперь по моей жалобе Вас лишат статуса.

Отомстить, отомстить за нарушенные планы. Хотя бы адвокату отомстить.

На это Станислав спокойно возразил:

— Вы не правы в отношении нарушения законодательства об адвокатуре. Совет Адвокатской палаты Московской области разрешил мне все это сделать, — сказал Станислав, показывая Виталию Павловичу копию решения Совета, принятого по его обращению.

Докин замолчал. Запас его доводов исчерпался до полного дна. Услышанное, а теперь еще и увиденное им — победило его.

Роман тоже молча смотрел на него. Все было позади — смерть отца, нападение на маму, нападение на него, смерть мамы. Теперь больше не нужно прятаться, можно вернуться к нормальной жизни. Хотелось броситься и убить этого человека, лишившего его отца и матери — но душевные силы отсутствовали. И даже если бы и были, то ни отца, ни мать это не вернуло бы.

Да и физические силы отсутствовали: по Роману было видно, что он едва стоит, и в любой момент может упасть в обморок.

Ливия стала крепче и бережнее поддерживать его.

В комнату вошли сотрудники полиции:

— Докин Виталий Павлович, Вы задержаны по подозрению в совершении убийства Комина Гэ Вэ и в покушении на убийство Коминой Ю Вэ.

Виталий Павлович совершенно не сопротивлялся, когда подошедшие к нему оперативники надели на него наручники. Потом он так же молча и покорно вышел за ними из комнаты.

В сторону Романа он упорно старался не смотреть.

Когда они вышли из комнаты, Станислав встал и решительно вышел за ними. В коридоре он позвал старшего из оперативников:

— Товарищ капитан!

Товарищ капитан от неожиданности вздрогнул — он знал, что задача выполнена, преступник («Да какой он подозреваемый! — резко говорил он вчера адвокату при молчаливом, но полном одобрении следователя. — Он преступник, он убийца! Его же свидетель изобличил? Изобличил. Все — в СИЗО!»), так вот — преступник задержан, все по плану.

И тут еще что-то.

Он притормозил и обернулся к адвокату:

— Что?

— У меня просьба: сделайте так, чтобы с гражданином Докиным в СИЗО ничего не случилось.

— Это как?

— Чтобы он сам с собой ничего не сделал, и чтобы с ним никто ничего не сделал.

Последние слова Станислав особенно подчеркнул.

Капитан молчал. Белогоров повторил:

— Я прошу обеспечить полную безопасность Докина.

Капитал еще помолчал. Потом коротко сказал «Хорошо» и собрался повернуться и пойти за Докиным, следователем и оперативниками.

— Спасибо, — так же коротко сказал Станислав и протянул свою визитную карточку. — Вот мой телефон, если что-то нужно будет, позвоните, пожалуйста.

Офицер молча взял карточку и пошел.

Станислав понял, что слову этого сурового и жёсткого офицера полиции можно полностью доверять — и что с Докиным все будет в порядке.

Когда Станислав вернулся в комнату, там оставались Роман и Ливия. Вера пошла провожать следователя и оперативников. Петр и Виктория вышли в свои кабинеты.

Роман сидел на стуле, и отрешенно смотрел перед собой, молча. По нему было видно, что он опустошен всем произошедшим, что он плывет по течению. Точнее — что его несет по течению, а он и не знает, куда его это течение вынесет, и не пытается прибиться к берегу.

А еще точнее — что он даже не видит, где он плывет.

Ливия по-прежнему осторожно, но заметно-уверенно держала его за руку.

Увидев вошедшего Станислава, Роман поднял голову и спросил:

— Что с ним будет?

— Он подозреваемый, станет обвиняемым, уголовное дело будет расследовано, доказано, что именно он убил Вашего отца, его будут судить и осудят. Покушение на жизнь Вашей мамы тоже будет расследовано.

Все молчали.

— Что мне теперь делать? — наконец проговорил вопрос Роман, и не было понятно, спрашивает он это на ближайшие часы, дни или десятилетия.

— Жить, — коротко ответил Станислав.

И добавил, давая Роману установку на ближайшие десятилетия:

— Вам нужно просто жить.

— Петр! — позвал Станислав младшего коллегу.

— Слушаю! — подошел Петр Игоревич.

— Ты будешь представителем Романа Геннадьевича как потерпевшего в этом деле — чтобы моим участием не привлекать излишнего внимания к расследованию этого дела.

— Да, конечно, Станислав Владимирович.

Размышления Станислава прервал телефонный звонок.

— Аллё! — ответил Станислав.

— Адвокат Белогоров?

— Да, это я. Слушаю Вас.

— Это капитан полиции Каменев.

— Здравствуйте, Виктор Борисович! Слушаю Вас!

Было очевидно, что капитан полиции Виктор Борисович Каменев явно удивлен тому, что адвокат выяснил и запомнил его имя и отчество — и удивлен приятно.

— Здравствуйте … товарищ адвокат. — Я звоню сказать, что вчера умер Докин Виталий Павлович, причина смерти — острая сердечная недостаточность. Сердце у него остановилось, — пояснил капитан и продолжил, как бы оправдываясь, — Я всю возможную безопасность ему обеспечил, никаких покушений на него не было, и сосед по камере у него был хороший, спокойный, я попросил его присматривать за Докиным, чтобы он с собой ничего не сделал. Но — тут смерть от остановки сердца.

— Спасибо Вам, Виктор Борисович, я знаю, что Вы все сделали.

— Все. Здравия желаю, товарищ адвокат! — неожиданно-уважительно (как будто бы даже сам удивившись этому) закончил беседу офицер полиции.

— Здравия желаю, товарищ капитан! — в тон ему ответил Станислав. — Всего Вам доброго, Виктор Борисович!

После этого разговора Станислав позвонил Роману и договорился с ним о встрече — нужно было определиться, будет ли Роман