Эльвира Смелик Нюшенька-баюшенька

Случается так: то ли сквозь щель под дверью, то ли через открытую форточку заползает в дом серая скука и накрывает все густым туманом. Мультики по телевизору закончились, в игрушки играть не хочется, картинки в книжках сто раз пересмотрены, а читать Наташа еще не умеет.

Папа с работы пока не вернулся, мама на кухне хлопочет, ужин готовит, вот и слоняется Наташа по дому одна, без дела, без интереса. Скучный туман окружает ее все плотнее, липнет все сильнее. Противно! Грустно!

— Мама! — едва не плачет Наташа. — Что мне делать?

— Сходи, погуляй на крылечке! — предлагает мама. — Скоро ужинать будем.

Наташе и гулять-то не очень хочется, но если и дальше без дела сидеть, скука в свое болото окончательно затянет, и вся жизнь тогда станет серой и безрадостной.

Наташа оделась, вышла на крылечко, но вредная скука следом поползла. Зацепилась за девочкину сандалию длинным коготком и тянется, тянется за ней.

Наташа посчитала лепестки на белой ромашке, понюхала розовые колокольчики петуньи, понаблюдала за вечно спешащими муравьями. Чем бы еще заняться?

Вдруг из-за угла дома раздались громкие птичьи крики. И сразу подумала Наташа, что только неугомонные, задиристые галки могли так верещать.

«Наверное, нашли хлебные крошки и не могут поделить!» — предположила девочка и хотела безразлично рукой махнуть, да неожиданно услышала странный писк, совсем не птичий.

Заглянула она за угол и видит: несколько галок скачут по земле, крылья растопырив, клювы разинув, подлетят немного и бросаются вниз, атакуют, а в траве копошится какое-то маленькое существо, от обидчиков обороняется и пищит.

— Кыш! Кыш! — закричала Наташа, замахала руками, что было сил.

Галки испугались, разлетелись, расселись по крыше и веткам деревьев и потом еще долго возмущались, сердито бранились скрипучими голосами, но приблизиться не решались. А Наташа про них уже и думать забыла. Потому как навстречу ей из травы поднималась крохотная девочка в пестром платьице: две растрепанные косицы в стороны торчат, щечки зарумянились, в больших глазенках зеленые искорки мерцают.

Девчушка Наташе низко поклонилась и произнесла торжественно:

— Спасибо тебе, красна девица, что от птиц злобных меня спасла.

Потом отряхнулась, оправилась, слезки рукавом подмахнула и не удержалась, хвастливо добавила совсем другим голоском, задорным и смелым:

— Я бы, конечно, и сама справилась! Тоже мне — чудовища! Галки желторотые!

В любом другом случае Наташа обязательно бы обиделась и хвастунишку осадила. Но тут такие удивительные дела творились! Не до обид.

— Ты кто? — спросила у малышки Наташа.

— Я — Нюшенька-Баюшенька! — гордо ответила та, подбоченилась, выставила вперед ножку. — Деда Баюнка любимая внучка.

— Деда Баюнка? — еще больше изумилась Наташа. — Никогда о таком не слышала.

— Вот тебе и раз! — растерялась Нюшенька-Баюшенька. — Не слышала? А, как ты думаешь, кто тебе ночью сказки нашептывает да сны волшебные навевает? Кто Бабаев страшных от твоей кровати отгоняет?

— От моей кровати? — испуганно повторила Наташа.

Слыхала она про Бабая, мама ей такую песенку пела:

«Бай-бай, бай-бай!

Под окном стоит Бабай.

Под окном стоит Бабай,

Кричит: «Натку мне отдай!»

И хотя в песне все заканчивалось хорошо, Натку Бабаю никто не отдавал и под окном ему появляться строго запрещали, Наташе неприятно было услышать это имя, да еще и узнать, что опасное существо приходит ночью прямо к ее кроватке.

— А Бабаи… они и правда… — робко начала Наташа, но Нюшенька-Баюшенька весело рассмеялась.

— Нет никаких Бабаев! Это для детей непослушных придумали, чтобы не капризничали.

«Вредная она немножко», — подумала Наташа, недовольно поглядела на свою новую знакомую, но обижаться опять не стала. Уж слишком интересным и сказочным становилось происходящее.

— А что ты здесь делаешь? — принялась задавать Наташа новые вопросы. — Почему я тебя раньше не видела?

— А потому и не видела, — загадочно зашептала Нюшенька-Баюшенька, — что не положено нам людям на глаза показываться. Разве что малышам неразумным, которые еще говорить не научились. И если бы не эти противные галки, — девчушка вновь гордо приосанилась, — вовек бы ты меня не нашла.

«Ладно-ладно, — опять подумала Наташа. — Вот буду спать ложиться, обязательно стану по сторонам внимательно смотреть, и тебя, хвастунишку, непременно увижу!» Но вслух этого не сказала, потому что на языке уже вертелся очередной вопрос.

— Зачем же ты по улице бегаешь? Разве не пора тебе сказки рассказывать тем, кто спать рано ложится? Вот соседу нашему, Илюшке, всего два годика, и мама его, наверняка, скоро укладывать будет.

— Так я ж туда и бегу! — всплеснула ручками Нюшенька-Баюшенька. — К Илюшке вашему мой дедушка ходит. Да что-то его сегодня никто не видел, никто найти не может. Вдруг он незаметненько проскочил. Я и хочу проверить.

Ой, как захотелось Наташе на таинственного Деда Баюнка посмотреть. Только сказать о своем желании она не решалась. Нюшенька ведь ясно объяснила: нельзя им людям на глаза показываться! Жаль! Ой, как жаль!

Но видно девчушка сказочная о мыслях ее догадалась и за спасение свое отблагодарить решила. А, может, чтоб самой смелее быть, товарища надежного искала. Только Наташе и напрашиваться не пришлось, Нюшенька-Баюшенька сама предложила:

— Пойдешь со мной?

— Пойду! Пойду, конечно! — радостно закричала Наташа, но тут же пригорюнилась. — Только тетя Таня меня не пустит. Она, когда Илюшку укладывает, всех гостей из дома выпроваживает.

— А тетя Таня нас и не заметит! — усмехнулась Нюшенька-Баюшенька, приблизилась к девочке, поднесла к губам пухлую ладошку и выдохнула сильно-сильно, будто бы пушинки сдувая. И тут же в ушах у Наташи тоненько зазвенело, голова немного закружилась.

— Ах! — вскрикнула она, покачнувшись, и вдруг заметила, что мир вокруг стал совсем другим.

Дом-великан чуть ли не в небо уперся, деревья до невиданных высот вытянулись, трава стала гуще и выше, Наташе до самой макушки теперь достает. А цветы-то, цветы-то какие огромные! Чудеса!

Наташа вертит головой из стороны в сторону, надивиться не может. А Нюшенька-Баюшенька опять над ней посмеивается. До чего же она все-таки вредная!

Хотела ей Наташа об этом прямо сказать, уже и рот открыла, да слова от изумления в горле застыли.

Нюшенька-то рядом с ней стоит, и вовсе не маленькая, они с Наташей одинакового роста.

Как же она так быстро выросла?

Ой, нет! Это не Нюшенька-Баюшенька выросла, это Наташа уменьшилась. Оттого и мир