ее? Почему при взгляде на портрет в груди возникает какое-то щемящее чувство?

На горизонте показался трехмачтовый корабль незнакомой ему конструкции. Человек встал, приложил ладонь к глазам и вытянул шею, пытаясь рассмотреть флаг. На мачте реяло полотнище с черным минотавром в короне на золотом поле.

***

Мучительно хотелось сделать вдох, но что-то мешало. Глаза открылись, чтобы увидеть повсюду воду. Обжигающе холодную ледяную воду и силуэт где-то сверху.

Кто-то схватил за волосы и потащил. Больно же! Зато теперь можно дышать. Дышать так здорово, особенно если раньше долго не получалось… сейчас, только нужно выплюнуть лишнее изо рта. Так, кажется, берег. Проморгаться после воды все никак не получается. Рядом кто-то теплый и родной. Он согревает своим телом и дыханием. Руки сами тянутся обнять его за шею. Конечно, это он! Кто же еще? Только волосы почему-то слишком жесткие.

– Любимый? – и тихое ржание в ответ.

Огненно-рыжеволосая тивада открыла глаза и увидела перед собой рог, приставленный к ее груди. Неяркое сияние передавалось от него в тело девушки. Огромный крылатый жеребец настороженно замер, пытаясь понять, ожила ли Хиенна окончательно.

– Спасибо тебе, мой хороший, – поблагодарила девушка единорога.

Тот сделал шаг назад, громко заржал, склонил голову и взмыл в небо. Тивада в белых одеждах из совершенно сухой, кажущейся воздушной ткани поднялась на ноги и потянулась, чтобы выжать волосы. Сами собой за плечами распахнулись белоснежные крылья с легкой рыжиной по краям.

– Михель! – позвала она. – Ты здесь? Ты должен это увидеть!

Он так и не отозвался.

Продолжение следует…