поодаль сидят три девицы вызывающего вида и поведения. Яркий макияж, взлохмаченные волосы, короткие кожаные юбки, которые едва прикрывают срамные места, чулки в крупную сетку и топики, из которых груди так и вываливаются. Похоже, путаны. Самые настоящие. Мерзкое зрелище, говоря откровенно.

— Чего буркалы свои вылупила? — скалится одна, с ярко-синими волосами и пирсингом в губах и носу. — Чай не в музее кантуешься, так что если не хочешь подпортить свою смазливую мордашку, то прекрати пялиться.

— Извините, — поспешно отвернулась, сосредоточив взгляд на массивной металлической решетке с тяжелым запором.

— Да ладно тебе, Мила, — с похабной улыбочкой тянет вторая, полноватая рыжуха с косой, перекинутой на плечо и задницей, как у Джей Ло. — Не наезжай. Девочки здесь в первый раз, видно же… Вишь, трясутся как кролики, попавшие в силок.

— Конечно, вытащит, — Зоя еще крепче прижимается ко мне и шепчет на ухо: — Нужно только потерпеть немного.

— Чтоб я еще хоть раз позволила тебе втравить меня в такую авантюру… — ну ведь правда. По глупости же сюда попали.

Сходили, называется, на концерт. Вернее, сам-то концерт удался на славу. Только вот подруге мало оказалось просто потрясти попой под громкие биты, захотелось еще и автограф у музыкантов урвать. Только, увы, официальной автограф-сессии не было, да и группа спешила на гастроли в следующий город.

А народу была такая тьма, что прорваться к ним на сцену не удалось. Нас чуть не затоптали, честное слово. Еле успела ухватить Зою и вывести из толпы с минимальными потерями в виде болящих после давки ребер. Только разве она могла просто так угомониться? Конечно же, нет.

В ее бедовую голову пришла идея пробраться через задворки концертного комплекса и найти гримерки. К слову, в нашем Мьюзик-холле техническая часть помещений находилась за отдельным ограждением. И территорию всегда патрулировала охрана.

Я на такое идти не хотела и честно пыталась Зойку отговорить. Долго, упорно, но, увы, безуспешно. В итоге сдалась, когда она пригрозила, что пойдет сама. Ну а как бросить подругу на произвол судьбы? Меня бы потом совесть замучила, случись с ней что-то. Вот и поперлись вместе.

Сперва вроде все шло неплохо. С трудом, но через забор перелезли, ничего себе не отбив и не распоров при этом. Благо, он был не очень высокий. Царапин на ладонях себе, конечно, понаставили, но это же пустяки. До свадьбы заживет, как в народе говорят.

И охране не попались при этом. А вот потом все пошло наперекосяк.

Дверь, через которую хотела пройти Зоя, оказалась заперта на электронный замок. То есть войти можно было только с помощью специального кода или ключ-карты. Мы, конечно, попытались наугад попробовать несколько комбинаций, но все мимо. Да и неудивительно. Там этих вариаций — тысячи возможных.

Повздыхав, уже собирались уйти несолоно хлебавши, как Белова углядела открытое окно. Тормознуть я ее не успела. Естественно, при попытке пролезть внутрь сработала сигнализация, а запаниковавшая подруга умудрилась каким-то макаром еще и стекло разбить. В итоге нас поймала охрана, которая, не слушая наших маловразумительных объяснений, быстро сдала на руки подъехавшим сотрудникам полиции.

Хорошо, хоть наручники не стали надевать на нас, как на особо опасных преступников, просто усадили на заднее сидение патрульной машины.

И вот торчим здесь теперь, две авантюристки недоделанные. Повезло в том, что Зое разрешили сделать один звонок. А то было бы совсем печально.

— Никаких больше авантюр, Таюш, честно. Знаю, я — идиотка. Сама вляпалась в неприятности и тебя впутала.

— Как думаешь, что нам грозит? — это меня сейчас больше всего волнует. — Надеюсь, не уголовка?

— Да что ты, — Зоя испуганно таращит глаза. — Брат найдет хорошего адвоката. Максимум, штраф влепят.

— Тебе легко говорить, — вздыхаю и обхватываю голову руками. Она уже начала нещадно болеть. — А как я родителям буду объяснять это?

— Так а зачем говорить? Они у тебя в отпуске ведь? Вот и считай, что пронесло. Ничего не узнают. Я не проболтаюсь, обещаю. А больше выдать тебя некому.

— А штраф я как выплачивать буду?

— Тая, — подруга смотрит на меня серьезно. — Это моя вина в первую очередь, так что и оплата с меня. Вернее, брата придется просить внести оплату.

— Сомневаюсь, что твой брат будет счастлив, — хмыкаю.

— Не сомневайся, Костя хороший. И я ему все объясню. Ты же до последнего меня удержать пыталась.

— Но не смогла, — печально вздыхаю.

— Я с детства упертая, — улыбается. — Мало кому удастся меня остановить, если загорюсь какой-нибудь упоротой идеей.

Так и сидим, ждем непонятно чего. А время все тянется и тянется. Мне минуты кажутся почти бесконечными. Такое ощущение, что мы тут не пару часов, а пару дней торчим. Из коридора периодически доносятся крики, пьяный визг, топот.

В соседнюю камеру поместили двоих пьяных забулдыг, которые теперь сверлят нас такими сальными взглядами, что тошно становится. Господи, поскорее бы уже выйти.

— Эй, телочка, какие зачетные буфера отрастила. Дай потискать. — басит пропитым голосом один из мужиков, а я украдкой кошусь на свою полную грудь третьего размера и чувствую, как начинаю краснеть. — Эй, ты там целка, что ли? Краснеешь как помидор. Так не проблема, быстро избавлю тебя от твоего недостатка. — и гогочет так, что стены трясутся.

— Рот свой закрой, ушлепок, не для тебя фрукт вырос, — Зоя показывает ублюдку двойной фак и поворачивается ко мне. — Не слушай ты этот пьяный бред, что с алкашей взять-то.

Угу. Легко ей говорить — «не слушай». А у меня вот так не получается.

— Колитесь давайте, за что вас замели, птички-синички? — снова пытается завести разговор рыжая шлюха, при этом громко щелкая жвачкой. — Явно не за ублажение клиентов на улице.

Не знаю, стоит ли ей отвечать, но в итоге прихожу к выводу, что лучше все-таки ответить. Нарываться не хочется. А то мало ли, что могут с нами сделать эти дамочки.

— За глупость нашу, — начинаю осторожно, — мы пытались проникнуть на чужую территорию.

— Да ну? — та аж жвачку выплюнула. — Чего стянуть-то хотели? На воровок вы тоже как-то не тянете… Наверное, потому и попались.

Услышав наш ответ, ржать начала не только она, но и ее товарки заодно. Ну что ж, пусть хоть кому-то здесь будет весело.

Хохот смолкает лишь когда в коридоре слышатся тяжелые шаги. Охранник останавливается у нашей камеры и открывает дверь.

— Белова, Гришина — на выход. За вами пришли.

Мы с облегчением вздыхаем и торопимся на выход. Хочется уже выбраться из этого ада.

Когда проходим мимо соседней камеры, пьяный