пропалывать от сорняков. Ну а уж осенью урожай снимать.

— Да вы просто Заяц Золотые Лапки! — восхитились Муха и Мышь. — Не останетесь ли у нас? Вы нам очень нужны. Нам как раз огород завести очень нужно.

— Да почему бы и не остаться? Мне и идти-то особо некуда. Хожу по дворам, работаю, где пригласят.

— Оставайтесь, да и живите здесь, а хотите избушку построим вам во дворе.

— Избушка — это хорошо, но попозже. А завтра я огородом займусь. Я вижу, у вас там за домом земля насыпана.

— Да, это мои племянники кладовку в подполе делали, вот землю вынесли и высыпали, — пояснила Мышь.

— Отлично, сгодится земля.

На следующий день все заняты были: Заяц огородом, Мышь запасами, Муха туда-сюда летала, всем интересовалась. Только Комару Комаровичу после его подвига с освобождением Мухи заняться было нечем. Подвигов больше никто не требовал. Услышал он раз, как кто-то играет на скрипочке в траве. Комар Комарович был очень музыкальным комаром и любил хорошую музыку. Полетел Комар на звуки музыки. Видит — в траве сидит Кузнечик и пиликает так нежно на скрипочке.

— Как чудесно вы играете, — восхитился комар-меломан. — Но какая-то грустная у вас мелодия.

— Как я рад, что вам нравится моя музыка, — ответил Кузнечик, — редко встретишь родственную душу.

— А вы не могли бы и меня научить играть на скрипочке, — робко поинтересовался Комар Комарович.

— С огромным удовольствием! Мало того, я вам сделаю скрипочку, я ведь скрипичных дел мастер, и мы с вами будем играть дуэтом, а это уже как веселее!

— Договорились!

— Прилетайте завтра в это же время, тогда и начнём занятия.

И стал с тех пор Комар Комарович летать к Кузнечику, брать уроки музыки. Через некоторое время он уже прилично музицировал. И он пригласил Кузнечика дать концерт в доме Мухи. Концерт слушали и Муха, и Мышь с племянниками, и Заяц. И всем очень понравилось. А Муха больше всех восхищалась и гордилась, что у неё жених не только храбрый и красивый, но ещё и талантливый.

Так они жили, работали и отдыхали. Муха терем украшала: занавески купила, повесила, скатерти красивые, постельное бельё накупила и была чрезвычайно довольна своей жизнью.

Вдруг однажды опять в дверь постучали.

— Кто-кто в теремочке живёт? Кто-кто в высоком живёт?

— Я Муха Цокотуха Позолоченное Брюхо, хозяйка.

— Я Комар Комарович, хозяйкин жених.

— Я Мышка Норушка, экономка.

— Я Заяц Ушастик, на все лапы мастер. А ты кто?

— Я Лягушка Квакушка, пО воду попрыгушка.

— А что ты умеешь делать?

— Я люблю в воде полоскать, стирать, убирать, пО воду ходить, полы, посуду мыть.

— Да вы просто кладезь талантов, вы просто находка для нас! — обрадовалась Муха. — Заходите быстрее. У нас как раз скопилось уже порядочно грязного белья и нам очень нужна прачка.

— Ква-ква! Как я рада, что могу услужить вам. Ой, а у вас комар в доме, а я о-о-очень люблю на ужин комариком закусить.

— Нееет, — закричала Муха и закрыла собой Комара Комаровича. — Это мой жених, он несъедобный. Если вы будете на него охотиться, тогда нам не ужиться вместе, к сожалению.

— Нет, нет, что вы, это во мне гены заговорили, привычки диких предков. Я не собираюсь есть вашего милого жениха. Это шутка была, неудачная.

— Да уж, вы, милочка, прежде думайте, а потом шутите.

— Прошу простить меня, я не хотела вас обидеть. Как только я займусь делом, так вся дурь из моей головы и выйдет.

— Надеюсь на это. Не давайте больше повода сердиться на вас.

— Обещаю, — сказала Лягушка.

— Пойдём со мной, — позвала её Мышь, — я тебя введу в курс дела.

На следующее утро Лягушка встала раньше всех, взяла два ведра, надела их на коромысло и пошла к бобровой запруде. Набрала воды, принесла в дом, нагрела воду на печи, которую уж истопила Мышь, и затеяла стирку. Уж она бельё в воде мяла-мяла, мыла-мыла, полоскала-полоскала, а потом попросила Зайца протянуть верёвки на дворе и повесила бельё сушиться.

Так и повелось у них: Муха летает туда-сюда, пыль сдувает, теремок украшает, Комар Комарович на скрипочке пьесы разучивает, Мышка Норушка провиант запасает, Заяц Ушастик грядки пропалывает, а Лягушка Квакушка моет-стирает и гладит выстиранное. Вечером после работы собираются все вместе в гостиной, чай пьют, разговоры ведут, песни поют, сказки рассказывают. Живут не тужат.

Немного времени прошло, опять кто-то стучится в дверь.

— Кто-то в теремочке живёт, кто-то в высоком живёт?

— Я Муха Цокотуха Позолоченное Брюхо, хозяйка.

— Я Комар Комарович, хозяйкин жених.

— Я Мышка Норушка, экономка.

— Я Заяц Ушастик, огородник и печник.

— Я Лягушка Квакушка, прачка. А ты кто?

— А я Петушок Золотой Гребешок.

— А что ты умеешь, Петушок?

— Я умею рано вставать и, сидя на заборе, кукарекать.

— Хорошее дело, только у нас и забора-то нет, — засмеялась Лягушка, — ква-ква!

— А я не один, со мной три курочки.

— Ничего себе, вот это да, — заинтересовались жильцы теремка.

— Это что у вас, гарем что ли? — поинтересовался Заяц. — Мы такого не можем потерпеть. У нас с этим строго.

— С чем с этим? У нас, петухов, многожёнство разрешено.

— Вы что, иностранец? — поинтересовался Комар Комарович.

— Нет, что вы, мы местные, но вы сами посудите, если на каждую курицу будет по петуху? Это ж полный скандал, а не жизнь будет. Одна нервотрёпка и никаких яиц.

— Каких яиц? О чём вы? Вы заговариваетесь? — спросила недовольно Муха.

— Яиц, которые курочки несут. От нервного срыва они нестись перестают, — пояснил Петух.

— Яйца — это то, что нам нужно, непременно! — вмешалась Мышь.

— Зачем нам яйца?

— Для выпечки! Для сдобного теста!

— Ах, ну если так, заходи, Петух, со своим гаремом.

Вошёл Петух в гостиную и все ахнули: ну красавец! Гребешок на голове красный, шпоры на ногах острые, хвост как у павлина, даже ещё красивее, нарядный, огненный и сам весь Петух блестит пёрышками радужными. Курочки были скромные: белая, чёрная и рябенькая.

— Извините, можно мы вас по батюшке звать будем?

— Я не против, зовите. Пётр Петрович мы.

— Господи, как чудесно, что вы к нам заглянули, Пётр Петрович! Мы так рады! — щебетала Муха. — Надеюсь, вам у нас понравится. Что для вас сделать?

— Нам для начала нужен курятник.

— Ку-рят-ник? Что это?

— Курятник — дом, где курочки живут, цыплята. Наш дом куриный.

— Это непременно, непременно завтра же и устроим, не так ли, Ушастик? — спросила Муха.

— Конечно. Все вместе: я, петух да племянники мышкины быстро спроворим и курятник, и забор вокруг теремка. Давно пора было огородить территорию, чтоб посторонние на огород не шастали, морковку не