учителем танцев стал подрабатывать. Дрыгоногом звали. Вот богатыри русские — другое дело, но не сложилось. Ментальность у нас разная. Их на подвиги тянет, а коли негде силу приложить, так то избу разнесут, то с медведем подерутся, то вообще уйдут искать то, не знаю что.

Баба Яга пригорюнилась.

— А там Марьи Моревны, Елены Прекрасные, Настеньки — молодежь на пятки наступает.

Ивана робко спросила:

— А большая любовь у вас была?

Баба Яга громко высморкалась, вытерла глаза уголком белого головного платка:

— Как не быть! Кощей Бессмертный. Это он сейчас высох, а был ого-го! Красавец. Кудри, рост, голос. Это потом его переклинило на ЗОЖ. Всё стал смерть свою прятать, целые квесты придумывал. А уж как склероз его одолел, так курам на смех! Спрячет, да и забудет.

А по молодости еще тот ходок был. Сначала у нас с ним любовь полыхала. Каждую минутку вместе. У ступы столько летных часов оказалось, что пришлось на профилактику отдавать. Но время-то идет, я уж не девка, а он в самом соку. Начал на царевен поглядывать, да девок покрасивше воровать. Я сначала ревновала, злилась! Сколько я народу погубила, не упомнить.

Она деловито зашевелила губами, но сбилась.

— Много, — подвела она итог. — Потом мне его жалко стало. Лет за тысячу, а все к молодым шьется. А они сокровищ у него в палатах нагребут, да с молодым полюбовником и сбегут.

Кощей потом сокровища все на поддельные поменял, а настоящие спрятал. Такие страсти разгорались. Как сбежит красотка с молодым садовником, либо массажистом, Кощей уже в волшебное зеркало смотрит, ждет, чем дело кончится.

Ивана поторопила Бабу Ягу:

— Дальше что?

Баба Яга со вкусом чихнула:

— По себе сук рубить надо! Ежели ты нечисть, так и держись своих.

А сбежавшие любовнички, как обнаружат, что вместо сокровищ пшик один, так и ругаться начинают. Любовь-морковь вянет, да и разбегутся. Она нового папика искать, а он богатую невесту.

Баба Яга неожиданно вскочила и начала поторапливать Ивану Царевну:

— Ну, иди-иди, девонька. Некогда мне тут с тобой, заболтала меня совсем.

И вытолкала Ивану за дверь. Девушка удивилась столь внезапной перемене, скинула Волку сообщение на волшебное зеркало, а сама в кусты спряталась.

Избушка на курьих ножках вскочила, стала прихорашиваться. Лаком когти покрасила, крышу кокетливо на бок сдвинула.

В небе раздался шум крыльев. На поляну приземлился Змей о девяти головах. Да не просто сел, а с вывертом. С него соскочил Черномор и шустро нырнул в дверь. Змей что-то ласково стал шептать избушке в трубу.

Ивана Царевна засмеялась. Кругом жизнь!

Помощь Кикиморы

Ивана Царевна лихорадочно металась по терему, собираясь на танцевальный марафон. После выступления предполагалась дискотека. Ивана очень любила танцевать и не упускала возможности при любом случае принять участие.

Раз — и платье сдернуто с вешалки, два — в одно мгновенье заплетена коса и подколота в высокую прическу, из комода вылетела упаковка колготок и приземлилась на кровать. Ивана схватила блестящий пакет и, не посмотрев, сунула в сумку. А где же туфли? Ее любимые золотые туфельки для танцев на высоком каблучке?

Несмотря на ее волшебный призыв, туфли не появлялись. Они были очень ленивые и предпочитали лежать в уютной коробке, завернувшись в мягкую замшу, но уж если они выходили на танцпол, остановить их было невозможно. Туфли плясали до изнеможения. Они нашлись в самой глубине огромного шкафа. Ивана огляделась. Все собрано, можно было отправляться.

Серый Волк маялся в коридоре в ожидании девушки. У него тоже были свои планы. Он хотел быстренько домчать Ивану до места и рвануть на тренировку по айкидо. Как-то Серый Волк попал на дискотеку, ему оттоптали все лапы неуклюжие партнерши-кикиморы, с тех пор он предпочитал обегать стороной танцпол.

На входе в резиденцию танца толпился народ. Многие пришли посмотреть на турнир года. Ивана заметила брошенную на газоне ступу. Рядом топтался медведь-полицейский и выписывал штраф за неправильную парковку. В рядок стояли метлы с табличками “На Кудыкину гору”, “Полеты туда, не знаю куда”, “Тридевятое царство” и неожиданно “Эх, прокачу”.

Администрация мира сказок недавно ввело новшество — прокат метел для полетов. Но несознательные сказочные персонажи бросали их где попало, и еще более несознательные дворники, не отличая волшебных метел от обычных, пускали их по прямому назначению — мели улицы и дворы. Цех по производству метел стал работать в две смены, а Кощей, которому принадлежала компания, радостно потирал костлявые руки. У него сокровищ хватало, но он же Бессмертный, а денежные запасы не бесконечны, поэтому он не упускал возможности пополнить кубышку. Кроме того, по совету Щуки он прикупил биткоины, а они упали в цене. Кощей потерял значительную сумму. Так что лишняя копеечка пригодится. Щука же предусмотрительно избегала контактов с Кощеем, справедливо полагая, что неудачник-инвестор пустит ее на уху.

Ивана вошла в холл и направилась в раздевалку, где танцоры готовились к выступлениям. И сейчас она сидит на скамеечке и в недоумении смотрит на колготки. Это были плотные зимние колготки, которые совершенно невозможно надеть на выступление. Вдобавок колготки были жуткого болотного цвета с каким-то бензиновым переливом.

Первый порыв — наколдовать новые, но в резиденции действовало жесткое правило — никакого волшебства. Честное участие безо всяких штучек-дрючек. Это строго контролировалось, и в здании стояли деактиваторы колдовства.

Ивана почти расплакалась. У нее были красивые длинные ножки, одолжить колготки своего размера среди снующих вокруг кикимор болотных и молодых Бабок Ёжек было практически невозможно. Они, как правило, были коротконожками.

Рядом присела кикимора, уже одетая к выступлению.

— Болотные! — завистливо просвистела танцорка, — мой любимый цвет!

Ивана протянула ей упаковку

— Бери, мне не нужны, — и стала надевать туфли на голые ноги.

Кикимора схватила упаковку и, не сказав даже спасибо, мгновенно исчезла.

Ивана усмехнулась:

— Да, явно воспитанием юного поколения никто не занимается.

Но через минуту Кикимора вернулась, в руках она держала пакет с прозрачными колготками.

— Держи, надевай быстро, — запыхавшаяся Кикимора сунула Иване упаковку, — давай, не тупи, мне некогда, объявили мой выход, — и унеслась. В толпе мелькнула ее шевелюра, раздались возмущенные голоса тех, кому бесцеремонная кикимора наступала на ноги.

Ивана натянула колготки. Она оказались в самую пору и именно той фирмы, которую предпочитала Ивана.

Выступление