Возьмете?

— Вы их нашли? — спросил капитан.

— Почти мы,— ответил Андрей. _

— Да не почти! Ваш полковник звонил нам. Знаем.

— Берете? — спросил Андрей.

— Ясное дело, возьмем. Но работенка не из прогулочных.

— В такую погоду на прогулки и не ходят,— ответил Андрей,

— Договорились.

Так Пестов и Яснов оказались в море.

— Больше мы ничего не знаем,— сказал дежурный.— Рыбаки знают не больше нас. Море с утра было буйным. Так что все могло случиться. Как бы там ни было — найдутся.— Дежурный пристально посмотрел на меня.— Почему бы вам не написать про Пестова, а? — спросил он.

— Я должен писать про командира полка,— возразил я.

— Ну, само собой. Но и про Андрея. О такой жизни я мечтал, но у меня такая не получилась.

— Сплошной героизм? — нескладно пошутил я.

— Зачем же? Просто, у меня все было совсем по-другому, но я все время хотел, чтоб так было, как у Андрея. И хочу.

Он опять пристально посмотрел на меня, и мне показалось, что в глазах мелькнула какая-то недоброжелательная мысль, что-то вроде «черт с тобой!». И я не ошибся.

Через минуту он связался с командиром полка и сообщил ему о моем приезде, но тот категорически, как и ожидал дежурный, отказался от встречи, пообещав позднее, дня через три-четыре, приехать в редакцию.

Так я впервые услышал про Андрея Пестова.

Позднее мне удалось узнать некоторые подробности пропажи Андрея Пестова и Саши Яснова.

Однако меня еще тогда предупредили:

— В жизни Андрея это вообще-то рядовая история, имейте в виду. Не придавайте ей слишком большого значения.— Они подчеркнули: слишком большого.

Оказавшись на рыбацком сейнере, Андрей и Яснов первым делом занялись радиоаппаратурой. Андрей удивился:

— Что тут было? Словно они нарочно молотили по ней куском железа.

— Подрались, наверно? — предположил Яснов.

— Не поделили пузанков!

Друзья выбрались из радиорубки, заглянули в трюм. Действительно, в трюме завядали пузанки. Андрей похлопал Яснова по плечу.

— Сезон ведь! Понимать надо.

— Стой!

Они пробрались к отчаянно спорившим рыбакам.

— Что вы, ребята? — вмешался Андрей.— Обэхаэс разберется.

Все притихли. Капитан спасателя приказал:

— Ладно, заводи буксир!

Через полчаса сейнер тащился за буксирным катером.

— Жить в одной коробке,— сказал Андрей,— и драться — не принимаю.— Он ухватился обеими руками за леер.

— Смотри, ветер заходит.

— Завтра вообще будет хорошая погода.

— Угадываешь?

— Нет, знаю. Кстати, сегодня на Руси рыбу не ловят. Двадцать второе сентября.

— Приметы?

— Поверье. Рыба сегодня лешему принадлежит.

Яснов, стоявший рядом, у борта, взял Андрея за локоть.

Неуправляемый сейнер дергался на буксирном тросе, трясся, скрипел. Буксирный катер почему-то сбавил ход, трос погрузился в пенившуюся воду. Боковая волна, громыхая, ударила в борт сейнера. Он накренился, что-то заскрежетало. Не успел сейнер выровняться, как вторая, еще большая волна ударила ему в тот же борт, перекатилась по палубе, ворвалась в поднявшуюся перед Андреем воду.

Призывный крик прорвался сквозь шум.

Что-то опять завизжало. Рваное, в клочьях небо закрутилось перед глазами, смешалось с водой. Руки освободились, повисли в каком-то пространстве, и в ту же секунду Андрей ощутил ладонями сдирающий кожу холод.

Третий, тоже перекатившийся по палубе поток захлестнул его, но он резким движением рванулся вверх. Серой громадой взмылась над Андреем корма, потом стена воды скрыла ее, и, когда он очутился на гребне волны, нависая над вспененным круговоротом, корма уже была далеко.

— Эй, вы! — вырвалось у него.

Но в пяти метрах от себя Андрей увидел голову Яснова.

Он сбросил мешавшую ему меховую куртку и в три рывка оказался возле друга.

— Судорога,— услышал Андрей.

— Держись за меня! — крикнул он.

Корма удалялась, то подымаясь, то опускаясь и исчезая. Догонять теперь уже не имело смысла. Кричать тоже: все равно не услышат. Но Андрей крикнул:

— Э-ей!

«До берета не меньше пяти километров»,— подумал он.

— Держись! — кричал Андрей Яснову.— Можешь что-нибудь? Держись за меня! Крепче!

Одежда уже промокла насквозь, она тянула вниз, но Андрей был сильнее всей этой тяжести.

— Крепче! — закричал он опять.— Ну, крепче, крепче! — и понял, что кричит от вдруг налетевшего, случайного отчаяния, но отчаянию он дал волю только на одну секунду. Он уже знал, как может победить и себя и окружавшую его взбесившуюся воду.

Спустя три часа они выползли на берег, на сырой, холодящий песок. Здесь Андрей на краткие и беспокойные минуты потерял сознание. Очнулся от упорного шепота:

— Андрей, что было, а?

Но Андрей не ответил. Он вскочил на ноги и ощутил странную легкость, словно стал невесомым.

Успокаивалось море. Бесконечный песчаный берег, покрытый зелеными пятнами низких кустарников, показался Андрею самой спасительной землей в мире.

Он наклонился к другу, спросил:

— Ну, что скажешь? Хорошо порыбачили?

— Сними с меня сапоги,— попросил Яснов.

В просвете между низкими облаками над тяжелой синей водой петлял самолет. Андрей замахал руками, хотя и знал, что его не увидят.

— Найдут,— выдавил он.— Найдут!

Яснов улыбнулся.

— Ага,— сказал, возвращаясь к нему, Андрей,— ты уже улыбаешься. Значит, отлично. Жаль, нет огонька. Потерпели крушение двое некурящих. Надо же!

Через час, передохнув, они начали свой путь по берегу. Яснов шел медленно, с трудом, и Андрей в конце концов взвалил друга себе на плечи.

Жилья все не было и не было.

Зацепившись ногой за торчавший из песка корень, Андрей выругался — грубо и зло.

— Прости,— сказал он другу.

— Переночуем? — спросил Яснов.— Ночь не будет холодной. Ты устал?

— Конечно, Сашок…

Андрей опустил Яснова на песок, сел родом.

— Хорошо, что ветер скис и дождь утих,— сказал Яснов.— Что сейчас ребята делают?

— Ищут двух дураков. Один начитался всякой блажи, а другому свежей рыбки захотелось. Осетрины. Вот и соблазнил смотаться в колхоз.

— Как ты догадался?

— А! — Андрей махнул рукой,